Пожиратели душ

Думаю, ты теперь уже сам понял. Мы слышали, как пожиратели душ охотятся в горах. Когда-то и с родителями Сиана там случилась беда. И кое-кто из торговцев не вернулся в Лэйкс после поездок по деревням. Остается только гадать, что с ними произошло. – Паул покачал головой и отхлебнул из кружки: – Но, похоже, пожиратели душ не любят толпу. Им больше по нраву одиночки, легкая добыча. Как волкам.

– А как же Дефаид? – возразил Мадог. – Не сказать, чтобы легкая добыча.

– Верно. – Торговец снова покачал головой. – Тут не поспоришь. Но если подумать… Они там, в Дефаиде, сидели, как кролики в норе. Только одни ворота оставили, и когда начался пожар, люди оказались в ловушке. Мы здесь не в ловушке. И держим ушки на макушке.

Алис подняла брови, но ничего не сказала. По ночам, когда она просыпалась на деревьях и тайком возвращалась к себе в палатку, ее ни разу не засекли. Если бы Анжелика, Бенедикта и Дельвин захотели напасть на Лэйкс, это не составило бы труда. И, как и Мадог, Алис удивлялась, почему пожиратели душ до сих пор сюда не сунулись. Она подумала о Провале. Нельзя успокаиваться из-за прихода детей Гвениса. Ей все равно придется уйти. Она должна. Только так все остальные уцелеют.

Разговор коснулся ночи, когда сгорела Ограда.

– Я дежурил на одной из башен, – рассказывал Мадог, – и могу поклясться, что я ничего не видел и не слышал. И только когда запахло дымом, я понял, что дело неладно. Тогда я дунул в свисток. И все остальные дозорные тоже засвистели.

– Получается, огонь распространялся быстро? – спросил Паул. – Не верится, что такая мощная Ограда рухнула в одночасье.

– Пламя перекидывалось быстро, это да. И занялось сразу в нескольких местах. Но сгорела Ограда не из-за этого. – Он покачал головой. – Мы, дети Гвениса, считали, что свистки должны призвать на помощь. Но я попросту забыл, как на самом деле поступают деревенские, заслышав свисток. Они прячутся.

Сиан изумился:

– Ты хочешь сказать, пока вы свистели и пытались потушить огонь, деревенские заперли двери и укрылись в погребах?

– Ровно так и произошло, – ответил Мадог. – А дозорных было слишком мало, чтобы справиться с огнем. Наконец тот олух, что сидел в сторожевой будке, начал колотить в дверь верховного старейшины и сумел убедить его, что на тушение пожара надо созвать всех, кто есть. – Он помолчал. – Но к тому времени огонь уже распространился по всей Ограде. Мы могли и дальше лить воду, но это уже было все равно что заливать пожар наперстками. Так что мы оставили Ограду догорать.

Бети неловко кашлянула.

– Тот парень из Дефаида, всадник, который рассказал нам о случившемся…

– Алек, – подсказала Алис.

– Ага, он самый. Так он болтал что-то насчет пожирателей душ. Что они вроде как заманивали людей в лес.

– Ну да, – отозвался Мадог. – Потом пришли пожиратели душ. Это они устроили пожар, я так понимаю. И как только Ограда рухнула, началось пение. Мне, конечно, рассказывали о пожирателях, но если бы я сам, своими ушами, неуслышал, как они поют, то никогда бы не поверил, что они способны вселять такой ужас. Как будто кто-то заползает в тебя, разрывает на части сердце, отщипывает кусочки мозгов, что-то ищет.

– Вы их видели? – спросила Алис.

– А как же, – кивнула Инид. – Две женщины и с ними… мальчик.

– Это был Дельвин, Алис, – сказал Мадог. – Я понимаю, верится с трудом. Дельвин ушел от нас очень давно. Но это был он. Его светлые волосы я узнал бы где угодно.

– И он совсем не изменился, – добавила Инид. – По-прежнему ребенок, хотя он был бы твоим ровесником.

– Он шел за нами даже после того, как мы покинули Дефаид, – сказал Мадог. – Крался вслед по лесу и ночами звал нас.

Инид погладила его по руке.

– Мадог спас нас, – объяснила она. – Когда мы увидели, что Ограды больше нет, он отправил Элидира за детьми с пастбищ, и тогда мы все просто… ушли. – При этих словах Инид улыбнулась.

И Алис тоже улыбнулась. После стольких лет жизни с ощущением, что деваться некуда, что так будет всегда, просто взять и уйти, пешком…

– А что же старейшины, они пытались остановить вас?

– А что они могли сделать? – пожал плечами Мадог. – Верховный угрожал мне изгнанием. – Он засмеялся. – Можешь себе представить? Ограда догорает у него на глазах, а он разглагольствует. Я сказал ему в ответ: «Прошу прощения, брат Фаган, изгнанием откуда?»

Алис прижала ладонь к губам:

– Не может быть!

– Именно так и я сказал, – заявил Мадог и горделиво огляделся, но тут же снова помрачнел. – Давно надо было увести оттуда всех детей Гвениса. – Он взглянул на Инид. – Она умоляла меня это сделать. Но я боялся. Думал, пусть Дефаид не самый лучший дом, но все-таки дом. Мы сыты, у нас есть крыша над головой. Но жизни нам там не было, и мне за себя стыдно. Никогда, никогда не прощу себе, что так долго держал вас в Дефаиде.

Алис взяла Мадога за руку, и он вздрогнул. Она раньше не прикасалась к нему.

– Ты делал то, что мог. И все мы, остальные, тоже.