Пожиратели гашиша

Наскоро перекусив, мы со Славой поспешили к реке. Уровень воды поднялся уже на полметра, и, чтобы взобраться на площадку, пришлось здорово вымокнуть. Наверху нас ждал сюрприз, на этот раз приятный: узкая дыра в глиноземе свидетельствовала, что до фургона осталось совсем немного. Несколько ударов лопатой, и под штыком звякнул металл. Мы быстро расчистили переднюю часть крыши, которая каким-то неестественным образом уходила под углом вниз. Причина стала ясна чуть позже — от удара микроавтобус сплющило. Лобовое стекло разбилось, оставшийся с вечера тонкий слой глины за ночь размылся и провалился внутрь, оповестив о завершении первого этапа работы.

Воодушевленные успехом, мы с новыми силами начали долбить траншею. Какой-нибудь стахановец тридцатых годов заплакал бы от зависти, глядючи на нас. Когда откопали передок, Слава удрученно присвистнул: — Дела-а!

Кабина, из которой мы повыбрасывали глинозем, сохранилась неплохо, а вот задней части кузова досталось. Крыша вдавилась вовнутрь, и добраться до грузового отсека не представлялось возможным.

В траншее было по пояс воды, она покрывала седушки, так что о проникновении в салон ползком нечего было и мечтать. Тем более выбираться оттуда задом, протаскивая добычу между спинками сидений. На такое занятие вряд ли сподвигнулся бы даже Ихтиандр.

— Ну, — сказал Слава, — надо лезть.

Я поделился своими соображениями, добавив, что придется потрудиться, откапывая машину целиком.

— Ерунда, — покачал головой кореш. — Завтра река затопит ее по крышу, а мы и за два дня не управимся. Ладно, — он решительно посмотрел на меня, подстрахуешь. Тащи за ноги, если что.

Набрав полную грудь воздуха, он бесстрашно сунулся в темный грот «мазды» и с плеском нырнул между сиденьями. Ноги в полосатых носках быстро ползли внутрь. «А ведь мне до них не дотянуться», — вдруг подумал я. Мало того, что мои сапоги весили пуд, они вдобавок завязли в иле, и прийти на помощь другу не было никакой возможности.

Что, если он там застрянет и начнет захлебываться?

Оставалось уповать только на авось. Слава, впрочем, не задержался. Не успев по колено углубиться меж спинками, дал задний ход и споро выбрался наружу, колотя ногами. Шумно отдышался, как кит, и, весело улыбаясь, подмигнул мне:

— Нашел!

Он снова нырнул в кабину, погрузив руки по плечи, и выволок небольшой, но очень увесистый железный ящичек с навесным никелированным замком.

— Ну-ка, помогай!

Я схватился за ручку, и мы с трудом закинули его на крышу. Ящичек и в самом деле был дьявольски тяжелым, кузов под ним чуть ли не прогибался.

Мы выволокли его на берег и устало плюхнулись рядом, с головы до ног перемазанные рыжей грязью, но ужасно счастливые.

— Много их там? — спросил я.

— Не успел рассмотреть, — все еще тяжело дыша, ответил Слава. — Нащупал этот и сразу назад поволок.

Нам не терпелось посмотреть, что находится внутри. Криво ухмыльнувшись, Слава достал из кармана «кольт».

— Ты что, очумел! — Мне крайне не хотелось получить пулю рикошетом… Ничего лучше не придумал? Давай отнесем в лагерь и там по-человечески вскроем.

Слава хмыкнул и засунул пушку обратно. Мы дружно вздернули ящичек вверх и с натугой потащили его по склону. Весил он килограммов тридцать. Дамы, курившие под тентом, завидя нас, побежали навстречу.

— Ой, что это? — спросила Ксения, осторожно берясь за ручку рядом со Славой.

— Откопали, — довольно констатировала Маринка, помогая мне. Тяжеленький!

Мы доволокли ящик до «Волги» и бросили на траву.

— Где ключи от машины? — спросил Слава.

Ксения метнулась к палатке и бегом принесла куртку. Слава открыл багажник и достал оттуда фомку.

— Ну-ка, — я просунул жало «фомича» в дужку замка и крутнул.

Черта с два, это вам не совдеповский замочек!

Каленая фомка, конечно, не согнулась, но и замок устоял. Обставились арабы на совесть.

— Погоди, у меня в багажнике кувалда есть. — Слава выволок грубый молот на металлической ручке и с грозным видом направился к нам. — Счас мы с ним по-русски поговорим. Посторонись!

Перед таким аргументом замок безоговорочно капитулировал. Дужку сорвало с петель, корпус жалобно звякнул, разлетаясь пополам, и исчез в траве.

«Ларчик просто открывался». Я протянул руку и откинул крышку.

Женщины затаили дыхание, глядя на ряд туго набитых мешочков из плотной темной ткани. Я вытащил один, распустил устьице и вытряхнул на ладонь часть содержимого. Золотой лом. Кольца без камней, обрывки цепочек, помятая крышка от часов.

В других мешках было то же самое. Золото как металл: ни исторической, ни художественной ценности оно не имело. Перстня Хасана ас-Сабаха я тоже не нашел, впрочем, огорчаться по этому поводу не стоило: ящик не последний, а тридцать килограммов благородного металла тоже прибыток не маленький.

Только сейчас я понял, что по-настоящему разбогател. Маринка бросилась меня целовать, Слава во весь голос захохотал, высыпая на колени пригоршни рыжья, а Ксения завороженно перебирала цацки, вытряхивая один мешочек за другим на дно сундучка.

— Пошли, заберем остальное, — сказал я.

Слава поднялся, глаза его ярко блестели.