Пожиратели облаков

Он снова задумался о ее выборе телефонов. При наличии у Неда доступа к восьмидесяти процентам телефонных линий в Мьянме каждое из устройств Лейлы было у него под колпаком. Если она использовала одну из этих линий, он мог в реальном времени прослушивать ее хоть сейчас. Но в «Экселенце» телефоны стояли еще с аналоговых времен, на координатных переключателях с частотой пульсации двадцать в секунду. Разумеется, поступление сигнала можно было поддерживать и с другого направления, но для этого надо было задействовать головную контору, с копированием каждого протокола связи на станции Найджела. Найджел не хотел рисковать передачей шефу чего-либо дополнительного насчет Лейлы или допекать ее сильнее, чем ей уже приходилось терпеть, поэтому он довольствовался записыванием информации с последующим ее сбором. Устройство, встроенное им в трубку телефонного аппарата, что находился в вестибюле «Экселенца», было размером с зернышко риса басмати. Оно было без механического привода и без передачи на расстояние. Забирать его приходилось вручную по утрам. Но насчет утра Нед тревожился; боялся, что к тому моменту потеряет присутствие духа или очухается. Что-нибудь совершить надо было именно сегодня, этим же вечером.

По жаркой темени улиц Нед на велосипеде промчался к квартирке Лейлы, расположенной над швейной мастерской. Дом он объехал дважды, высматривая топтунов в штатском или тех двоих монахов, но наблюдения не заметил. «Хвосты» если и были, то сейчас они маячили у «Экселенца», где в данную минуту находилась Лейла. Укрыв свой велосипед, Нед скользнул в здание по самой темной стороне. Сердце колотилось так, как еще никогда за все его двадцать лет шпионажа – примерно как тысячу лет назад, когда они субботней ночью вместе с тогдашней девчонкой пробирались на пристань и влезали там по трехметровой якорной цепи, чтобы попасть в каюту яхты ее родителей.

Добравшись до квартиры, он просунул под дверь записку.

«Похоже, твоего отца взяли по подложному обвинению» – говорилось в ней. – Встретимся в «Экселенце» в 8 вечера».

Утром на службу Нед не пошел. Похмелье было не чрезмерным, хотя давало о себе знать, напоминая о содеянном прошлой ночью. Сожаления он не испытывал, но в холодном свете дня план его казался шатким и хлипким. Потерпи Нед до утра, воплощать свой замысел он определенно бы не стал.

Первым делом он вынул из телефона в «Экселенце» устройство и заменил его другим, после чего возвратился домой и за кофе с сыром занялся прослушиванием.

Все было еще хуже, чем казалось. Арест Сайруса Меджнуна был жестким. Команда спецназа нагнала жути на мать; брату при аресте здорово досталось (очевидно, он пытался защитить от того кошмара своего отца). Сайруса обвинили в хранении и распространении детской порнографии с отягчающими обстоятельствами его статуса директора школы. После нескольких часов допросов у него случился сердечный приступ. Его доставили в больницу; сейчас он был уже стабилен. Лейла звучала скорее гневно, чем уязвленно или напуганно. Голос ее звенел железными нотками из ноутбука Неда. Прошлой ночью, чувствуется, тот телефонный аппарат в «Экселенце» полыхал и плавился. Она разговаривала с братом и сестрой, затем с адвокатом в Калифорнии и еще тремя в Нью-Йорке, после чего опять с братом и сестрой на двух параллельных телефонах в доме у родителей. Было слышно, как у Меджнунов на кухне звякнули бутылки: младший брат Лейлы хлопнул дверцей холодильника.

Если хоть один из детей Меджнунов сомневался в невиновности отца, он не выказывал этого ни намеком. Самой наэлектризованной из троих была Лейла. В какой-то момент Дилан сказал что-то насчет «чистоты» отцова имени, на что она полыхнула:

– Чистота имени, говоришь? Я им, блин, такую чистоту устрою – охренеют! Его не только восстановят во всех правах, но еще извинятся и выплатят компенсацию. Да такую, что все эти фэбээровцы будут бледнеть при одном только упоминании имени Меджнуна!

Роксана сообщила, что начала организовывать в защиту отца родителей и преподавательский состав школы.

– Они его поддержат? – спросила Лейла сестру.

– Сейчас сложно сказать, – ответила та. – Большинство из них, должно быть, знают, что это все подстава или ошибка. Но нам нужно вычислить, зачем это было сделано и кем. Есть тут и такие, кто уже повелся на все эти слухи, и их голоса будут только крепнуть. Надо им чем-то ответить, какой-то альтернативной версией. На руку нам то, что нет никаких жертв. Если бы директор был злодеем-педофилом, он бы кого-нибудь сделал и жертва сейчас подала бы уже голос.

Вдумчивость и сдержанность старшей дочери, этого гения без рук, впечатляла.

Дилан собирался оказать помощь адвокату и ответить встречным выпадом прокурору и ФБР.

– Тот адвокат, Лейла, которого ты нашла, говорит, что нам нужно как можно скорее добраться до захваченных компов. Похоже, что все дело сфабриковано. Но говорят, криминалисты, которые нам понадобятся, жутко дорогие. Типа сорок-пятьдесят баксов в час.