Пожизненно. Цитадель в огне

— Еще про колдуна услышу — уши пообрываю. Понял, коротконог косматый? Доктор — достойный человек, он мне руку вернул.

Мин торопливо закивал.

С замковой стены были видны многочисленные зарева в городе. Полыхали и два костра на речной глади. Из ближайшего пламени долетел треск первого взрыва. Начали взрываться фаларики. А на востоке небо светлело мирным сиянием восхода. Бесконечная ночь заканчивалась.

Даша отдала груз Костяку. Ноги ныли от усталости. Вокруг царила серая предутренняя тишина. Эле шепотом подгоняла спутников.

Уже нагруженный мешками с «наследством», маленький отряд столкнулся в распахнутых воротах с какими-то личностями, тоже отягощенными мешками. Парни попятились, ощетинившись ножами, но тут кто-то из них узнал Костяка. Перекинувшись несколькими фразами, группы мирно разошлись.

На пустынных улицах Эле и Дуллитл принялись обсуждать новости. К городу подходили основные силы пиратов. Скоро начнется грабеж. Даше было на любые новости наплевать. Слишком устала. В воздухе стоял плотный запах гари, над домами плыла завеса дыма. Горели в основном южная и центральная части города, но и у площади Двух Колодцев догорала скобяная лавка. Люди на улицах почти не встречались. Лишь у поворота к рынку лежал полуголый труп.

Вот и родная улица. Во дворе старого Браса неуверенно закукарекал петух.

Эле открыла калитку:

— Прошу вас, доктор. Извините, живем мы бедно.

Дуллитл вздохнул:

— Боюсь, моя леди, что в настоящее время я и вовсе не могу похвастаться никаким имуществом, кроме вот этого, — доктор встряхнул сумку с медицинскими инструментами. — Даже мой эспадрон оказался на боку у какого-то мореплавающего жулика. Я весьма нищий гость, моя леди.

— Тогда нечего с этими «лордами и леди» язык ломать, — смущенно сказала Эле. — Пива у нас сейчас нет, но могу тебя угостить Дашиным компотом, если он не скис. И тебе нужно переодеться. Уж не побрезгуй моей рубашкой…

— Док у вас, похоже, задержится, — пробормотал Костяк.

— Тебе жалко? — поинтересовалась Даша, сбрасывая влажную рубашку. — Поместимся как-нибудь. И что это за «у вас»? Ты здесь чужой, что ли? — девушка раскинула руки во всю ширь своего закутка. — Здесь мой дом.

— Понятно, но все-таки… — промямлил лохматый.

— С твоей щепетильностью потом разберемся. Давай раздевайся и ложись.

Костяк возражать не стал, сбросил одежду, сел на узкую койку:

— Дашечка, а ты?

— Я сейчас, — пробормотала девушка, разворачивая сверток. — Или у тебя еще силы на что-то эротическое остались?

— У меня глаза закрываются, — признался лохматый. — Ты что делаешь?

Даша сунулась под кровать, принялась ковырять ссохшуюся землю. Завернутый в обрывок кожи плеер слегка запылился, но выглядел неплохо.

— А это что такое? — пробормотал Костяк.

— Ты спи-спи, — прошептала Даша, соединяя провода и осторожно берясь за ручку зарядного устройства.

За тонкой перегородкой тихо переговаривались Эле и доктор. Мин, должно быть, давно посапывал в своем уютном гнездышке в хлеву.

Даша крутила ручку и с восторгом наблюдала, как загорается голубой огонек индикатора зарядки плеера.

Костяк вздрогнул, когда Даша вставила ему в ухо шарик наушника:

…Летим над лентою реки,
над маревом седым,
и, как всегда, твои духи
напоминают дым…

— Ого, — сипло сказал лохматый. — Здорово. Все у вас такое хитрое. Только я, Дашечка, сейчас ни слова не понимаю. Ты мне, пожалуйста, потом объясни.

— Обязательно, — Даша обняла его за шею и устроилась рядом на узком ложе. — Спи, я тебе уйму вещей объяснить обязана. Когда выспимся…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Даша чихнула и окончательно проснулась. Тускло сияли, пробиваясь сквозь щели в стене, солнечные лучи, и в их сиянии клубилась дымная пелена. Даша села и потянулась за рубашкой. Голова казалась чугунной, в висках стучало. Страшно хотелось пить. Лохматого рядом не было, и, очевидно, уже давно.

Девушка прошлепала босиком в комнату. Постель Эле была небрежно застлана. В кувшине на столе обнаружились жалкие остатки компота. Девушка допила компот и, жуя разбухшую дольку яблока, покачала головой. Вчера целый кувшин стоял. Неужели этот доктор такой водохлеб?

За дверью кто-то негромко разговаривал. Даша распахнула дверь и слегка оторопела — во дворике оказалось полно людей. «Деловые» сидели в тени забора. По большей части знакомые лица: Утбурд, Мара, Ресничка, Малыш. Худой мальчишка не из десятка Костяка. Этого парнишку Даша знала по «Треснувшей ложке». Двое парней совсем незнакомых.

Даша машинально пригладила волосы, поинтересовалась:

— Давно вы здесь?

— Да уж порядком, — сказал Утбурд, продолжая полировать лезвие ножа. — Выспалась?

— Угу, — Даша оглядела закопченную одежду гостей, грязные лица. — Завтракали?

— Последнее, что я ясно помню, — это ужин, — пробормотала Мара. — Веселая у нас ночь была.

— Это уж точно, — согласилась Даша. — Данай вместе с Ресничкой огонь разводи. Сейчас приготовим что-нибудь. Я быстро…

У хлева девушка столкнулась с доктором. Дуллитл выглядел помолодевшим и чисто выбритым. Даже бакенбарды оказались подстрижены.