Пожизненный найм

Постепенно Софья из чудаковатой девушки-подростка, которая толком ещё не знает, чего хочет и смотрит на мир сквозь очки, взятые напрокат у режиссеров, романистов и старших приятелей, превратилась в сосредоточенную молодую женщину, размышляющую, анализирующую, сопоставляющую. Ей открылось вдруг, что мир ещё более несовершенен, чем ей когда-то казалось, что он похож на иное яблоко, блестящее, правильной формы, но гнилое внутри. И она сама не заметила, как научилась не покупаться на этот обман, как стала гораздо быстрее отличать подлинное от поддельного. И как вот это, подлинное, и стало для неё самым важным, предметом её кропотливых поисков и целью всего, что она делала.

В ней теперь было меньше отвлеченной мечтательности, но зато она стала замечать то, чего не видела раньше. Например, однажды в вагоне метро, рассматривая пассажиров напротив, она с удивлением поймала себя на мысли, что пожилая, седая женщина с добрыми глазами, сжимающая в узловатых руках бумажный пакет с неведомым содержимым заинтересовала её гораздо больше, чем сидящий рядом парень с внешностью журнальной фотомодели, картинно поправляющий романтичные кудри.

***

…В тот день в отдел перспективного дизайна зачем-то заявился директор по инновационному развитию. Вообще-то в нормальных обстоятельствах такие важные начальники крупных корпораций до простых смертных не опускаются и по кабинетам рядовых сотрудников не бродят. А в «Танит-групп» с её строго регламентированной корпоративной этикой явление у рабочего места простого дизайнера «директора по» было сродни светопреставлению.

– Так, а вы у нас чем занимаетесь? – Софья немного удивилась его тону воспитательницы детского сада, которая всегда недовольна тобой ещё до того, как узнала, есть ли на то причины. А взглянув на бейджик, удивилась ещё больше – мужчина по всем признакам был очень молод, едва ли на год-два старше самой Сони, когда же он успел взлететь до такой высокой должности? Но его молодое лицо, несмотря на правильные черты, ужасно уродовали две вещи – длинные, очень тонкие губы, как у грубо сработанной куклы, которой рот прорезали неаккуратно и наспех и тяжелый взгляд.

Пока Софья, рассматривая его, замешкалась с ответом, кто-то из свиты услужливо ответил за неё:

– Это Софья, наш дизайнер.

Но ещё до того, как прозвучал конец этой фразы, «директор по» подхватил с Софьиного стола кипу эскизов и принялся быстро и крайне небрежно её просматривать. По правилам жанра – и так происходило со всеми предыдущими сотрудниками, попавшимися на его пути – он должен был, даже не досмотрев стопку до конца, выдернуть один какой-нибудь эскиз, припечатать его к столу прямо под носом у Софьи, и не глядя на неё ледяным голосом бросить: «Это абсолютно не годится, сейчас же переделывайте». И уйти. Но неожиданно для всей процессии он сбавил скорость и стал пристально вглядываться в рисунки. Все напряженно и с болезненным любопытством следили за его лицом. Сначала его выражение стало крайне недоуменным, словно он увидел нечто небывалое. По нему даже пробежало что-то вроде сомнения, словно он безуспешно силился вспомнить, как на это нужно реагировать. «Директор по» ничего не смыслил ни в дизайне, ни в живописи с рисунком, весь его культурный багаж был собран и упакован на одной-единственной экскурсии в Третьяковскую галерею в седьмом классе. Он ожидал увидеть эскизы таких игрушек, к которым он привык и которые для него составляли норму. Но увидел он нечто совершенно иное. И, несмотря на свою надменность, мгновение директор колебался. Видимо, вздрогнул какой-то участок души, хоть и погребенный под мертвечиной, но чудом живой. Но «директор по» моментально опомнился.

– Что это такое?! – он припечатал рисунок к столу и, тыча в него пальцем, уставился на Софью, – а?!

– Эскизы будущих игрушек, – растерянно ответила Софья, ещё не понимающая что происходит.

– Игрушек??!! Ты что, ненормальная?! Или ты просто рисовать не умеешь?! Кому нужны такие уроды?! – он потрясал стопкой эскизов, которая всё ещё была у него в руке.

– Я подумала, ведь игрушки – они должны развивать, прививать детям вкус, хотела найти какое-то новое решение… – в замешательстве начала Софья, но «директор по» повернулся к ней спиной и не слушал и не слышал её больше.

– Где начальник отдела?! – угрожающе спросил он.

Бледный, ссутулившийся мужчина отделился от кучки наблюдателей и затравлено посмотрел на директора. Соня уставилась на него с изумлением – ведь он решительный, энергичный, очень образованный человек с развитым вкусом, – во всяком случае, так Софья думала раньше, она была уверена, что он всегда будет на её стороне, тем более что он и прежде видел эти эскизы и знает, сам говорил ей, что они хорошие!