Читаем Познакомьтесь с собой. Как гены, микробы и нейроны делают нас теми, кто мы есть полностью

Микробиолог Маркус Клаесон из Ирландского национального университета в Корке изучал еще одно изменение, сопутствующее старости, – в микробиоте. Клаесон обнаружил, что состав кишечных бактерий у пожилых людей отличается от микробиоты молодых. Любопытно, что у стариков, как правило, меньше тех разновидностей бактерий, которые считаются полезными при стрессе. Состав микробиоты у пожилых, в некоторых случаях связанный с изменениями в их рационе, также способствует усилению провоспалительных иммунных сигналов и немощности, в целом характерной для старости.

Наконец, с возрастом домашняя аптечка начинает напоминать настоящую аптеку и каждое из имеющихся там лекарств потенциально может влиять на настроение. Некоторые из препаратов, в основном антибиотики, меняют и микробиоту кишечника.

Так что проявите немного сочувствия. Не лезьте на газон, ходите по тротуару. Можете угостить ворчливого старика йогуртом.

Почему вы хандрите зимой

О летней хандре пишут песни, а вот о зимней депрессии – куда меньше[89]. Примерно 6 % людей в США страдают от сезонного аффективного расстройства (САР), которое в английском языке очень удачно и метко сокращается[90]. Люди с таким расстройством испытывают в зимние месяцы что угодно – от легкой тревоги до ощущения полной безнадеги. Это состояние чаще встречается в северных районах, где зимой дни еще короче.

Почему так происходит?

Как и у других животных, наш организм оснащен внутренними биологическими часами, регулирующими метаболизм в соответствии с требованиями дня и ночи. Угасание дневного света – главный сигнал, который сообщает телу, что пора идти спать. Когда клетки в сетчатке прекращают ощущать свет, они сигнализируют мозгу о выработке мелатонина – гормона сна, служащего биохимической колыбельной. И наоборот, когда утренний свет падает на закрытые веки – а они достаточно прозрачны, чтобы можно было ощутить изменение яркости, – мозг тормозит производство мелатонина, и мы готовы бодрствовать весь день. Или как минимум просыпаемся в достаточной степени, чтобы доплестись до кухни и сварить кофе.

Когда мы используем искусственное освещение ночью или пялимся вечером на яркий экран, наш мозг сбит с толку. Он считает, что день еще в разгаре, и не вырабатывает мелатониновое снотворное. В результате нам труднее заснуть после того, как мы в конце концов выключим свет. Аналогичная ситуация возникает у людей с САР: выработка мелатонина в их организме рассинхронизирована с солнцем, а когда солнца в дневные часы становится меньше, ситуация усугубляется.

С САР были связаны несколько вариантов генов, включая те, что регулируют наши биологические часы. Еще один вариант гена САР кодирует рецептор для серотонина, и он в данном случае представляет интерес, потому что это молекула-предшественник, из которой производится мелатонин. У некоторых людей с САР есть вариант гена OPN4, он работает в глазу, обнаруживая свет и подавая сигнал мозгу фабриковать мела– тонин.

В 2016 году неврологи Ин-Хуэй Фу и Луис Пташек из Калифорнийского университета в Сан-Франциско обнаружили еще один ген, подчеркивающий важность света и, конечно же, сна для формирования нашего настроения. Варианты гена PERIOD3 были найдены у людей, страдавших одновременно и САР, и синдромом смещения фазы сна (FASP). У людей с FASP биологические часы «спешат»: они чувствуют потребность лечь спать рано, например в 7 часов вечера, и так же рано просыпаются – в 4 утра. Когда исследователи передали эту вариантную форму гена PERIOD3 мышам, животные вели себя нормально, пока ночь и день имели равную продолжительность. Однако если мышам устраивали укороченные периоды дневного света, они легко сдавались, оказываясь в умеренно стрессовых условиях (эти симптомы соответствуют депрессии).

САР обычно лечат световой терапией по утрам (чтобы остановить выработку мелатонина) и мелатониновыми добавками по вечерам (чтобы вызвать сон). Настройка биологических часов у пациентов с САР помогает смягчить плохое настроение, которое они ощущают из-за плохого сна. Более серьезный урок, который мы извлекаем в случае САР, таков: нельзя недооценивать значение хорошего ночного сна для нашего благополучия.

Как углеводы приводят к эйфории

В последние годы появились странные сообщения о людях, которые выглядят совершенно пьяными, хотя не сделали ни единого глотка спиртного. Пожилой человек после утреннего бублика ведет себя так, будто назюзюкался в стельку. Женщина из северной части штата Нью-Йорк обвиняется в вождении в нетрезвом виде, хотя она клянется в том, что ничего не пила. Трехлетняя девочка двигается, словно пьяная, глотнув безалкогольного фруктового пунша. Что вообще происходит? Эти люди водят нас за нос? Они патологические лжецы?

Перейти на страницу:

Все книги серии Кругозор Дениса Пескова

Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек
Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

На красном рынке можно купить что угодно – от волос для наращивания до почек для пересадки. Но вот законы этого рынка, как и законы всякого теневого бизнеса, совсем неочевидны. Рынок человеческих тел существует в параллельной реальности – он далек и одновременно очень близок.В этой книге журналист Скотт Карни, работавший для BBC и National Geographic TV, рассказывает о том, как устроен этот параллельный мир. Написанный Карни триллер разворачивается в Индии, где предметом сделки может стать что угодно – от склянки с кровью до целого скелета. Впрочем, Индией его путешествие не ограничится: желающие купить вашу почку гораздо ближе, чем кажется на первый взгляд.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Скотт Карни

Публицистика / Зарубежная публицистика / Документальное
Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850
Малый ледниковый период. Как климат изменил историю, 1300–1850

Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период.И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку. Эта книга рассказывает историю самого трудного, но, возможно, и самого прогрессивного периода в истории Европы.

Брайан Фейган

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела
Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела

С человеческим телом часто происходят чудеса. Любое отклонение от принятой нормы не проходит незамеченным. Среди нас живут карлики, гиганты и лунатики. Кто-то подвержен галлюцинациям, кто-то совсем не может есть, многие тоскуют от недостатка солнца. Эти метаморфозы всегда порождали небылицы и мифы, пока наука всерьез не взялась за их изучение. Гэвин Фрэнсис исследует самые живучие мифы и объясняет их природу. Он обращается к изменениям в теле своих пациентов, как долгожданным, так и нежелательным, и объясняет, почему эти метаморфозы не случайны и важны для всего человечества. Все свои мысли автор подкрепляет случаями из практики и рассказами из истории медицины, искусства, литературы.

Гэвин Фрэнсис

Медицина / Научная литература / Образование и наука
До конца времен. Сознание, материя и поиски смысла в меняющейся Вселенной
До конца времен. Сознание, материя и поиски смысла в меняющейся Вселенной

Брайан Грин — крупный физик-теоретик и знаменитый популяризатор науки. Его книги помогли многим познакомиться с теорией струн и другими важнейшими идеями современной физики.«До конца времен» — попытка поиска места для человека в картине мира, которую описывает современная наука. Грин показывает, как в противоборстве двух великих сил — энтропии и эволюции — развертывается космос с его галактиками, звездами, планетами и, наконец, жизнью. Почему есть что-то, а не ничего? Как мириады движущихся частиц обретают способность чувствовать и мыслить? Как нам постичь смысл жизни в леденящей перспективе триллионов лет будущего, где любая мысль в итоге обречена на угасание?Готовые ответы у Грина есть не всегда, но научный контекст делает их поиск несравненно более интересным занятием.

Брайан Грин , Брайан Рэндолф Грин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научная литература