Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения

Создание «нового информационного общества» становится возможным благодаря появлению новых информационных средств (ЭВМ) — «компьютерной революции». Информация, заявляет Дж. Бурстин (США), одинаково входит в дом богатых и бедных, белых и черных, молодых и старых. Новые информационные системы способствуют созданию качественно иной технологии производства, что ускоряет технический прогресс и приводит к конвергенции социальной системы, когда «все становится похожим на все» [233, с. 5–7].

Белл считает, что «информационное общество» вносит существенные коррективы в марксизм: «С сокращением рабочего времени и роли производственного рабочего (который в марксистской теории является источником стоимости) становится ясно, что знание и его приложения замещают труд в качестве источника «прибавочной стоимости» в национальном продукте. В этом смысле, так же как капитал и труд были основными переменными величинами индустриального общества, информация и знание — решающие переменные постиндустриального общества [231, с. 166]. В качестве доказательства этой мысли приводятся факты рентабельности вложений в науку.

Действительно ли тут названа принципиально новая основа получения прибавочной стоимости? Аргументация Белла лишь подтверждает тот факт, что в эпоху НТР наука становится непосредственной производительной силой общества. Однако Белл пытается интерпретировать его в том смысле, что материальная детерминация уступила место идеальной. Как мы уже выяснили, возрастание роли субъективного фактора приводит к повышению значимости звена И -> М в общей цепи человеческой деятельности и познания М. — >И->М'. Опосредование научной мыслью ускоряет и делает более эффективным процесс детерминации материального материальным, осуществляемый в производстве материальных благ. Увеличение доли «идеализированных» моментов в производстве не отменяет материальную основу такой идеализации. Получение и использование информации по–прежнему производится в труде.

Создание материальных ценностей при помощи информации предполагает, безусловно, деятельность по получению и переработке такой информации. Компьютеры ускоряют и качественно преобразуют эту деятельность, но не отменяют человека полностью. Интеллектуальная деятельность человека получает орудия, становящиеся все эффективнее (то же самое ранее происходило с орудиями физического труда), что находит отражение в интеллектуализации всей трудовой деятельности человека, повышении ее напряженности в этом аспекте.

Эксплуатировать, как показывает практика буржуазного мира, можно и интеллектуализированный труд. Распределение материальных и духовных благ по–прежнему, как и во времена К. Маркса, зависит от формы собственности на средства производства, включая и компьютерную технику. В связи с этим несостоятельны попытки теоретиков «информационного общества» рассматривать компьютеры в качестве радикального средства демократизации.

Например, Д. Мур (США) пишет, что «демократии нужны миллиарды рабочих часов. Их дадут электронные машины–роботы, которые могут работать 24 часа в день, 365 дней в году с минимальными затратами и очень скромным комфортом» [261, с. 18]. Остается только выяснить, кому будут принадлежать эти «новые рабы». Если не всему обществу, то это не только не улучшит положения обездоленных, но и не расширит демократию, так как последняя связана с производственными отношениями, а не производительными силами, о чем «забывает» Мур. Если указанные роботы будут принадлежать отдельным классам и социальным группам, то никакой демократизации не произойдет при любом, сколь угодно высоком уровне компьютеризации и автоматизации производственных процессов. Последний лишь увеличит могущество и произвол одних и бесправие и подчиненность других. Таковы азбучные истины марксизма.

Концепция «информационного общества» не несет в себе ничего принципиально нового, опирается на основные идеи «технологического детерминизма». Единство философской и классовой сущности этих теорий проявляется прежде всего в сходстве предлагаемых ими путей улучшения социальной действительности — реформизме, абсолютизирующем производительные силы как единственное основание, причину исторических изменений, плюралистическом подходе, отрицающем исторический детерминизм, необходимость и неизбежность революционного ниспровержения капитализма, коренного преобразования производственных отношений.