Познание России: цивилизационный анализ

Самоосознание в мире должного, задавало интеллигенции чисто патерналистскую, т. е. абсолютно традиционную позицию. Должное предполагает существование слоя старших духом (возрастом, культурой). Они особо чувствительны к должному, а потому, выступают носителями, интерпретаторами и наставниками. Интеллигенция осознавала свой долг в том, что бы оформлять должное, систематизировать его, а затем — нести «народу». В патерналистской компоненте интеллигентского сознания мы легко узнаем патриархальную традицию, получавший идеологическое обоснование культ старших. К этому примыкают и другие моменты интеллигентского сознания — мифология «народа», комплекс вины и многое другое. Как особый культурный феномен не обретший окончательно оформившееся личностное начало, классический интеллигент демонстрирует верность либеральной идее тем сильнее, чем дальше окружающая его реальность от реализации либерального идеала.

Приверженец некоторых безусловных и абсолютных ценностей, интеллигент нетерпим к плебейской культуре и обнаруживает барственное пренебрежение к иным, низовым ценностям и стилям жизни. А как носитель идеи должного и приверженец финалистской концепции развития, интеллигент провидит эсхатологическое будущее как воплощение духовности в его — интеллигентской — версии.

Такая картина мира противостоит либеральным убеждениям в том, что за вычетом базовых конвенций — правовых, моральных и политических — существуют лишь мнения и предпочтения, которые принципиально равноценны и по поводу которых не существует механизмов удостоверения ни их истинности, ни их соотношения по шкале высокое — низкое. Общество в котором параметры культурной жизни задаются потребительским поведением массового человека вызывает у российского интеллигента оторопь и заставляет говорить о примитиве, бездуховности и торжестве обывателя.

Признавая на словах равноправие вкусов и право выбора в культурном пространстве, настоящий российский интеллигент в глубине души убежден: права — правами, но существует подлинный отсчет, т. е. Культура с большой буквы. И эта высокая культура выступает в его сознании сакральной сущностью, формой всеобщего (а сакральное по своей сути всеобще). А если оно не является всеобщим актуально то, в некоторой перспективе станет им обязательно. И хотя фактов подтверждающих такой прогноз нет, финалистский миф живет в душе интеллигента.

Как показывает жизнь, главные претензии среднего интеллигента к коммунистам состояли в том, что советская система подменяла настоящее должное на антидолжное, на сатанинскую пародию, чем губила и развращала народ. Соответственно, планы и надежды интеллигента были связаны с таким развитием событий, в ходе которого ложное должное будет повержено и далее под руководством подлинных учителей страна начнет путь духовного возрождения. Глубочайшую растерянность, ностальгию по прошлому и переход на позиции антилиберальных сил значительной части общества нельзя объяснять, сводя дело к обнищанию, неспособности вписаться в новую реальность, утрате статуса духовных лидеров и т. д. В самой сокровенной глубине неприятия нового лежит органическое отторжение общества в котором должное упраздняется. Секулярная реальность неприемлема для интеллигента, Свободный выбор массового человека обманул его ожидания. В глубине души наш интеллигент тоскует по патернализму, по русской идее.

Для таких людей мир без должного — безгранично пошл. Арена низких страстей, трожище. Российский интеллигент обнаружил барственное презрение к маленькому человеку. Не к идеальному маленькому человеку, не к Акакию Акакичу, которого он любит болезненной любовью, а к реальному, сущему маленькому человеку, который не читает Бердяева, а Сокурову предпочитает сериал «Богатые тоже плачут».

Интеллигенту мало самому выбирать «духовное» и жить в соответствии с должным. Необходимо, что бы этот выбор был всеобщим. Попросту говоря, российский интеллигент не самодостаточен. Он оказался не готовым к диалогу с Создателем. В обществе, которое не удостоверяет его понимание должного, российский интеллигент начинает утрачивать ощущение подлинности своего бытия. Уравнивание всех позиций в либеральной реальности не просто оскорбляет и ущемляет интеллигента. Он вдруг почувствовал себя непоправимо обокраденным. Пропала внешняя санкция, без которой мир утрачивает смысл.

Обращаясь к проблеме интеллигента нельзя обойти вниманием два примечательных, постоянно звучащих в интеллигентской речи даже не понятия а образа, иероглифа — «духовность» и «бездуховность».

Духовность — один из наиболее любимых и употребимых интеллигентом, и не только им, паролей. В последнее время контекст употребления слова «духовность» стал неохватно-всеобщим. На самом элементарном уровне духовность покрывает любые положительные коннотации. Духовно, это — хорошо, правильно, возвышенно и т. д. Однако, при более внимательном анализе обнаруживается, что понятие духовность обозначает особое состояние культуры связанное с сохранением синкрезиса и идеей должного как структурирующим принципом.