Познание смыслов. Избранные беседы

Кроме того, нельзя упускать из виду, что население современной России имеет мало общего с ментальной матрицей советского народа, сложившейся между 30-ми и 50-ми годами. Нынешние люди всерьёз принимают свои крайне правые комплексы за аутентичный сталинизм, не подозревая, что суть той эпохи выражалась в особой форме левизны, противостоявшей как социал-демократии, так и классическому троцкизму. Сталинизм жил в динамике глубоких внутренних противоречий. Реально проживать то идеологическое и политическое пространство могли лишь люди действия, в некотором смысле титаны, которые находили самовыражение в символических актах космического масштаба: перелёт Чкалова, челюскинцы, строительство городов типа Комсомольска-на-Амуре и тому подобное. Империя для тогдашних людей-титанов была соответствующим необходимым одеянием. Сталин оказался идеальной фигурой, в которой воплотилась «точка сборки», где объединились воинствующая ксенофобия и интернационализм, мечта о справедливости и беспощадная жестокость по отношению к инакомыслию…

Как бы ни ностальгировала нынешняя телевизионная аудитория по сталинизму, понятому крайне поверхностно и неадекватно, ни у кого из ныне живущих и действующих лидеров нет ни единого шанса на третий заход в реку Истории.

Сегодня ностальгия по имперскому прошлому, связанному с именем Сталина, широко распространена. Сталинизм рассматривается как эталон процветания и успеха великой державы. И сегодня уважаемый Гейдар будет говорить о том, что возврат в сталинизм невозможен. А я попробую с ним поспорить.

И будем говорить о сталинизме, а не о различных имитациях: так называемые «твёрдая рука», «полицейский режим» и прочие всякого рода судороги – это не сталинизм. Сталинизм принято ассоциировать с имперскостью и появлением колоссальных возможностей государства. Это возможности перекрывать Енисей, это ГОЭЛРО, атомный проект, это ликвидация безграмотности, подготовка полета в космос (реализовали при Хрущёве, но началось при Сталине), это колоссальный вес на международной арене, – всё то, что принято связывать с «империей». Про империю мы уже говорили. Говорили про то, что империи – это вчерашний день. Но империя – это всё же неисчерпаемая тема. Есть разные аспекты подхода к империям. И империя – это очень специфический момент в динамике того, что люди называют «историческим прогрессом». Но, когда они говорят о прогрессе, как правило, имеют в виду нечто очень близкое им, но не то, что является, по сути, стержнем и смыслом прогресса.

Обычно «прогрессом» что называют? Появление различного рода удобств, рост количества материальных благ, комфорта, гаджеты: вчера мчались на тройке, а сегодня на электромагнитной подушке или самолёте, вчера нарочным посылали вестовых – а сегодня смартфоны и так далее. Якобы это – прогресс. Но в действительности прогресс – это совершенно другое. А вот наличие всяких технических удобств – это только внешние проявления, как язвы бубонной чумы – это проявление болезни, а не она сама.

Если вдуматься в то, что такое прогресс в самом широком смысле, – это рост стоимости человеческого времени, рост капитализации человеческого фактора. Крестьянин, который сидит у себя в медвежьем углу, ничего не стоит: его жизненное время ничего не стоит. Он сам себя обеспечивает. Он никому не нужен и ему ничего не нужно. А потом его за ухо выволакивают и превращают в кого-то, а его дети становятся пролетариями, а его правнуки становятся офисными работниками и их жизненная минута стоит больше, чем весь жизненный путь его пращура. Это – прогресс. Это капитализация жизненного времени. Собственно говоря, вся динамика социума крутится вокруг этого: переоценка стоимости жизненного времени.

Вот Маркс, говоря о рабочем времени, сосредоточивался только на аспекте превращения этого рабочего времени в прибавочный продукт. Но этого мало, это очень ничтожная часть проблемы времени. Стоимость жизненного времени включает в себя и досуг, и переоценку уже умерших поколений, потому что идёт непрерывно игра на этом: «фьючерсы» на времени ещё не родившихся. Зачем выпускают дериваты акций, огромное количество фиктивных ценных бумаг? Это, собственно говоря, попытка капитализировать время ещё не родившихся поколений. Очень неудачная попытка, которая ведёт к катастрофе, но тем не менее.