Познавая прекрасное (ЛП)

— Странно, что ты до сих пор лежишь подо мной и не дергаешься, как это обычно у нас происходит, страдальчески причитая, что вот-вот опоздаешь на свою драгоценную работу… Что с тобой сегодня? Неужели мне теперь можно смело плевать на твои потенциальные опоздания?

В ответ на это Гермиона быстро подняла голову и довольно болезненно куснула его за мочку уха, которая была первым, что подвернулось. Люциус негромко ойкнул, но тут же нашелся и опустился к ее соску, с силой втягивая его в рот и даже чуть прикусывая. Заставляя ее резко вздохнуть, подумав, что их физическое притяжение друг к другу граничило бы с безумием, если бы оба не были на редкость приземленными и здравомыслящими людьми.

Довольная, она заставила себя расслабиться и просто наслаждаться лаской, но, когда ощутила, что еще немного и Люциус будет готов к третьему раунду, открыла глаза и чуть приподнялась на подушке.

— Прости… На этот раз я действительно должна встать.

Оторвавшись от груди, он надменно глянул на нее сверху вниз и снова протянул:

— Боюсь, вы опоздали, мисс Грейнджер. Поскольку я намереваюсь добиться цели еще раз.

Громко рассмеявшись в ответ на эту наглую самоуверенность, Гермиона шутливо, но достаточно сильно шлепнула его по руке.

— Ты просто невозможен! И боюсь, что этого уже не исправить. Люциус, вообще-то ты должен облегчать мне жизнь, а не усложнять!

— Да неужели? И с какой же это стати?

— Потому что у тебя врожденное чувство долга и ответственности перед теми, кто тебе дорог. Оно есть, пусть и несмотря на твое бурное красочное прошлое. И я знаю это. Потому что оно было очевидно всегда, и не могло не вызывать уважения и восхищения, даже с учетом категорического несогласия с твоими общими жизненными принципами. И может быть… именно оно стало одной из главных причин, почему меня так влекло к тебе… — хотя Гермиона и улыбалась, но в конце ее тон стал уже полностью серьезным.

На что Малфой самодовольно улыбнулся и произнес с долей определенного лукавства:

— Дорогая, по-моему, за это ты и вправду заслуживаешь еще одного оргазма.

Гермиона снова засмеялась.

— Может быть, но потом я должна буду отплатить тебе тем же и тогда точно опоздаю. А это создаст проблемы, потому что не попаду на совещание… О, черт, Люциус!

Его язык тем временем уже кружил по клитору.

Пока она разглагольствовала, Малфой стремительно спустился вниз, сразу же принявшись ласкать набухшую плоть, уже и так достаточно побалованную этим утром. И хотя Гермионе не верилось, что сейчас она готова к большему, он не останавливался, а наоборот: уже скоро аккуратно проник пальцами в анус и влагалище, лаская теперь и их. И это снова породило острое и болезненное желание, ничего больше не позволяя ощущать в потемневшем вдруг вокруг мире, кроме прикосновений, уже в который раз подводящих ее к блаженству. Не в силах сдержаться, с губ Гермионы слетел полустон-полукрик:

— О-о-о… Ты… просто великолепен. Это чудесно. Чудесно, Люциус!

В ожидании разрядки все тело напряглось так, что Гермионе казалось, будто ее парализовало. Но уже скоро роскошной чувственной дрожью на нее обрушился третий за сегодняшнее утро оргазм. И вскрикнув в последний раз, она могла лишь тяжело хватать ртом воздух, на какое-то время словно потерявшись, словно растворившись в испытанном только что наслаждении на мельчайшие частички.

Еще какое-то время Люциус продолжал касаться ее, вот только теперь уже мягкими, успокаивающими поглаживаниями, и немного пришедшая в себя Гермиона улыбнулась и благодарно опустила ладонь на его затылок, путаясь пальцами в волосах.

Но потом он вдруг резко поднялся, перевернул ее на живот, звонко шлепнув по хорошенькой ягодице, и повелительно приказал:

— Вот теперь точно подъем! Вставай, а то Снипуорт начнет искать тебя по всем кабинетам. Ты же не хочешь подмочить свою репутацию еще сильнее? Давай же!

Обернувшись, Гермиона притворно зарычала, а затем вдруг вспомнила об Ормусе и их вчерашнем разговоре.

— Черт! Я забыла тебе рассказать… Вчера Ормус признался… гм… что испытывает ко мне какие-то чувства.

Малфой приподнял бровь.

— Милая, только не говори, что ты удивлена. По-моему, всему Министерству магии уже давно понятно, что этот мальчишка неровно дышит к тебе. Да и не скрывает этого особо. Прости, но я не могу его винить за это, — он наклонился и поцеловал ее грудь, еще раз легко захватывая сосок ртом.

Гермиона засмеялась и оттолкнула его.

— Но… неужели его отношение так очевидно? Я имею в виду, что… я подозревала, конечно, с недавних пор, но никогда по-настоящему не думала… — ее голос затих, но потом она закончила: — И ты не против, что мы с ним работаем так… тесно и постоянно контактируем?

— А почему я должен быть против этого? Тем более что… хочешь ты меня, а не его. И… принадлежишь мне! — ухмылка Люциуса выглядела сейчас настолько самодовольной и высокомерной, что Гермиона не сдержалась и хлопнула его по груди, нарочно задевая сосок ногтем. Малфой сердито зашипел и перехватил ее руку.

Решительно поднявшись, она уселась на кровати и легкомысленно ответила, даже не подумав поначалу: