Познавший гармонию

А первый турнир сыграл я в 35-м году в летнем павильоне Парка Горького, было мне четырнадцать лет… А так – родитель мой меня дома выдерживал. Поначалу без ладьи играл, а потом дядя мой Кирилл Осипович, шахматист второй категории, со мной матч сыграл и получил я от него книгу Алехина “Мои лучшие партии”. И надписал дядя Кирилл – “Победителю в матче, будущему чемпиону мира Васе Смыслову. 29 мая 1928 года”. Книга эта до сих пор у меня хранится…»

* * *

В нем, как во многих русских людях, было заметно с одной стороны – преклонение перед иностранным, восхищение качеством, обслуживанием в ресторане, сервисом, вообще отношениями между людьми, с другой – ироническое, порой и презрительное подтрунивание над всем этим.

Чувства, на первый взгляд противоположные, а на самом деле очень легко уживающиеся друг с другом. Они имели место быть в России в разные исторические времена, нередко и с перекосом в ту или иную сторону; можно заметить их и сегодня.

Войдя однажды в большой магазин на торговой улице Амстердама и увидев платья и блузки различных фасонов и расцветок, комментировал: «А ситцы те французские, собачьей кровью крашены…»

Легко объяснимый синдром покупок был у всех, приезжавших из Советского Союза, но у Смыслова был рецидив этого синдрома: обмен только что купленной вещи. После осмотра обновки, когда и всестороннего обсуждения ее с коллегами, на следующий день торжественно нес покупку в магазин для обмена или возврата денег.

Не знаю, когда у него проявился этот синдром, но в середине семидесятых годов это был уже застарелый недуг, не поддающийся лечению. Думаю, что когда в первый раз обмен безболезненно удался, ему захотелось сладострастно испытывать это ощущение всё чаще и чаще, а потом уже и всегда. Как алкоголик, утверждающий, что может расстаться с пагубным пристрастием в любой момент, он не считал это болезнью, стараясь припомнить случаи окончательной покупки, или попросту утверждая, что может легко обойтись без обмена.

«Давайте, Г., погуляем, но прежде в магазин зайдем, купим кофточку Надежде Андреевне. А потом уж отправимся, куда скажете», – предлагал В.В., перед традиционной прогулкой перед туром. «Нет уж, вы сами, В.В., покупайте, я на улице подожду, а завтра пойдем с вами менять…» Смеялся.

В другой раз обменивали блузку, уже обмененную днем раньше, но в конце концов не показавшуюся ему из-за слишком вольного покроя.

«Вам действительно нравится, Г.? – спрашивал В.В. с той же интонацией, как и сутки назад при покупке только что обмененной кофточки. И вздыхая, добавлял: «А то знаете, играл я однажды в Швейцарии и выбрал для Надежды Андреевны кофточку. Так она ее в пух и прах раскритиковала. И так получилось, что через два месяца секундировал я Спасскому в Женеве, когда он с Портишем играл. Зашел в универмаг, глаза прямо разбежались, и можете себе представить, из всех фасонов и расцветок выбрал ту же самую кофточку, что в прошлый раз…»

«В.В., а почему говорят – в Москве теперь всё есть, а все-таки здесь покупают? – спрашивал у него в начале перестроечных времен. – В чем здесь штука такая?»

«А помните, Г., еще у Островского сказано – вам какого винца налить? – лакей спрашивает. Французского? Высшего качества? Это нам недолго. Наклеечку переменить и дело с концом. Всё поняли, Г.?»

Сидели после утренней прогулки 14 октября 1992-го в тилбургском кафе.

«Так вы, значит, Г., в Новую Зеландию собрались? И надолго?»

«Да, В.В., думаю сначала в Австралию, а потом в Новую Зеландию махнуть. Месяца на два, а то и дольше».

«М-да, а я вот, знаете, в книге Тура Хейердала давеча вычитал: отправился он с молодой женой в свадебное путешествие на Таити. Пальмы, океанский прибой, фрукты диковинные, одним словом, рай земной. Повстречали там одного норвежца, тридцать лет на Таити живущего. Ну, говорят ему – повезло вам… А тот: мне бы сейчас морошки, да ветра осеннего…

Или вот – играл в Мар-дель-Плате в 62-м году. Разносолы, рыба всяческих сортов, – ешь не хочу. А хозяева говорят – это что, вот в выходной день мы вас такой рыбой накормим – пальчики оближете… Действительно, приготовил повар какую-то рыбу в горшочке и соус специальный – попробуйте, говорят, деликатес необычайный. Я пробую, все сидят, на меня смотрят. Батюшки-святы, да это треска! В Аргентине деликатес необычайный и экзотика, а я третьего дня для Надежды моей по рублю кило на базаре покупал. Всё поняли, Г.? Ну, давайте трогать, уже играть скоро…»

В гостинице, когда я вызвал лифт, советовал: «Знаете, Г., в России есть такой доктор Медведцев, он у нас по телевизору выступает, так доктор этот советует лифтом совсем не пользоваться. Каждая ступенька лестницы – говорит – секунду жизни прибавляет, так что я теперь по лестнице поднимаюсь и вам полезно было бы… Не пойдете? А зря. Ну, как говорит в таких случаях Марина, жена Бориса Васильевича: а tout alleur, a tout alleur…»