Познавший правила

И наконец-то нам повезло. Мы миновали руины дворца, опасливо косясь на зияющие проёмы окон, и отошли дальше, но никто оттуда так и не вылез. Вот только наше промедление дало кочевникам шанс нас настигнуть. Когда мы уже снова неслись вперёд на полной скорости, сзади по древней мостовой загрохотали копыта гор-кирри. А до баржи ещё было бежать и бежать.

— Поднажмём! — закричал я, соскакивая с телеги и отнимая у ближайшего уставшего бойца поклажу. — Все, кто может — с телег! Дайте кавалям ускориться!

И мы продолжили бег, изредка оглядываясь на догоняющих нас врагов. Если бы можно было просто добежать до баржи, запрыгнуть в неё и отчалить — наши шансы на спасение были бы гораздо выше. Отряд на бегу втянулся на пирс, но дальше требовалась погрузка. Выскочившие на палубу Скас и эра Зана во все глаза смотрели на накатывающих кочевников. Они остались на барже в самый последний момент — эра всё-таки смогла отговорить Скаса от похода.

— Десятки Ножа, Пуза и Эр-нори! — прокричал я. — Бросаем поклажу и строимся поперёк пирса! Все остальные — загружаем добычу на баржу!

Запас по времени у нас был совсем небольшой. Пятнашка пыталась меня остановить, но я поцеловал её и толкнул к барже, а сам подхватил копьё. Сколько бы мне ни говорили, что моё место за спинами моих бойцов, но в этот день я точно знал, что должен стоять рядом. На каждом пирсе было только одно достаточно узкое место для защиты. И этот пирс перекрывал высокий каменный куб, оставляя всего десять-одиннадцать шагов прохода. Заметил я эти кубы почти сразу — ещё когда мы причалили. И тогда уже подумал, что, наверно, в этом узком проходе удобно держать оборону.

Там и встали защитники пирса. Вместе с ними стоял и я, чувствуя, как справа давит плечо Ножа, слева — Пуза, а сзади щитом подпирают бойцы второй линии. Встречать лавину гор-кирри надо было в копьё. И хотя десятки Ножа и Пуза давно их не использовали, но в поклаже на телегах всегда имелся запас. Теперь строй в двадцать пять копий — две полных шеренги по девять человек и третий ряд в семь человек — перегородили проход, прикрываясь щитами и выставив копья.

Кочевники молча пустили стрелы, но те бессильно опали прямо перед нами. Я не мог оглянуться назад, но знал — на барже уже стоит Ксарг или Соксон, прикрывая нас. Сзади ругался Скас, кричали десятники, что-то гневно говорила эра Зана. А мы стояли и смотрели на врага, который посылал стрелу за стрелой, не решаясь напасть.

Наконец, самые решительные двинули своих гор-кирри вперёд, и лавина из всадников устремилась к нам, втягиваясь на пирс из городских кварталов. Кочевники всегда нападали в молчании. Это было и жутко, и необычно. Ещё пару лет назад я не решился бы в таком количестве встречаться даже с десятком коротышек — нас бы просто смяли. Но годы обучения и тренировок не пропали даром.

Первое, с чем столкнулись враги, были мудрости. Их, кажется, пустили даже те бойцы, что занимались погрузкой. Вал врагов споткнулся, и первые наездники покатились вместе со своими скакунами нам под ноги — создавая препятствие для тех, кто рвался следом. За ними на землю полетели следующие. Защитники пирса шагнули вперёд, приближаясь к самым крайним трупам.

Другим взглядом я видел, что щит мудрецов сдерживает множество мудростей кочевых шаманов, спрятавшихся за спинами обычных воинов. Вал из трупов тварей и изменённых стремительно рос. С одной стороны, он не позволял нашим врагам продавить строй натиском, с другой — мешал стрелять по ним плетениями. И вот уже первые всадники преодолели вал из тел и обрушились на нас, насаживаясь на копья.

Мы пятились, дорого продавая каждый шаг, вот только бесконечно отступать не могли. Рано или поздно прикрывающий нас на фланге куб — закончится, и тогда мы уже не сможем держать плотный строй даже в три шеренги. Пока обходились только мелкими царапинами, полученными случайно. Гор-кирри шли по трупам осторожно — берегли ноги — а копья доставали и тварь, и изменённого наездника до того, как они оказывались в опасной близости. Однако врагов становилось всё больше.

В подступающем отчаянии я обдумывал, что делать дальше. Я даже поймал момент и оглянулся — но разгрузка ещё продолжалась, кавалей пока не распрягли, да и бросать их под стрелы было опасно. Наверно, и наш противник уже строил планы на будущее. Но все планы перечеркнуло то, чего и мы, и кочевники, видимо, боялись больше всего. Тварь проснулась. Её обиженный и грозный рёв разнёсся над городом, сотрясая руины и вызывая камнепад там, где кладка и так еле держалась. Над стеной дворца, где тварь устроила лежбище, сначала появились лапы, а затем голова, длинное тело и хвост, покрытые матово-чёрной чешуёй. Осмотревшись, тварь рыкнула снова и раскрыла огромные чёрные крылья.

Взмах — и невероятных размеров летун оказался в воздухе, сообщая окрестностям, как его обидели неожиданным вторжением. Его появление внесло в ряды кочевников сумятицу. Какими бы бесстрашными и бестолковыми они ни были, но огромный летун внушил им уважение. Враги оставили нас в покое и резво устремились назад.