Познавший правила

Впрочем, как я понял, в Империи так было не везде — только на торговых путях. Стоило съехать с имперского тракта, и на хорошее отношение в придорожной ночлежке можно было только надеяться.

На шестой день пути мы свернули с тракта на бездорожье. Леса закончились, и вокруг простирались каменистые пустоши, а впереди высились серые горы. Бездорожье тоже было странное, потому что ехали мы по полностью вытоптанной земле.

— Здесь прошли кулаки Императора… — Скаэн усмехнулся, отвечая на мой немой вопрос. — Вон там, за горами, расположено небольшое государство Грат. Гратцы — ребята упорные, постоянно пытаются вернуть свои земли. Вот и сейчас тут наметилась небольшая война. В начале лета снова полезли — снесли гарнизоны по границе, разорили пару горнодобывающих посёлков, осадили и взяли штурмом имперский форт. Так что Император собрал войска и выдвинулся сюда. Сначала с ним была всего пара кулаков, но сейчас, думаю, их уже штук десять.

— И все они шли здесь? — удивился я.

— Да нет, конечно! — Скаэн огляделся. — Тут один прошёл. Просто недавно!

Вытоптанный путь обрамляли следы человеческого присутствия — брошенные куски одежды, мешки, детали телег, разломанные ящики и бочки. Иногда попадались и стоянки лагерей, легко определявшиеся по запаху. На привале пехотинцы всегда копали яму под отходы, но не всегда её закапывали.

Два дня по бездорожью — и утром третьего дня мы догнали один из отрядов имперцев. Четыре когтя стали лагерем у реки и попали под удар гратцев. Мы только собирались въезжать в речную долину и стали невольными зрителями состоявшейся битвы.

— Шрам, Пятнашка, идите сюда! — сказал Скаэн, спешившись сам и помогая Эл-оли спуститься на землю. — Смотрите. Смотрите очень внимательно!

— Мы не будем помогать, эр? — удивился я.

— Они и без нас справятся, — ответила мне Эл-оли. — И вам и вправду стоит на это посмотреть…

Гратцев было больше. Почти четыре сотни человек. Имперцев — чуть меньше двух сотен. Однако бывалых воинов это не смутило. Вместо того чтобы занять оборону, имперцы покинули лагерь и пошли в атаку. Их противники выставили по центру строя копьеносцев, а два отряда воинов с топорами и мечами расположили по краям. Не могу сказать, что я был знатоком тактики сражений у людей, но мне всё показалось правильным. Как только имперская пехота завязнет в строе копьеносцев — расположенные по флангам отряды выйдут в тыл противнику и окружат.

Но командовавший пехотой полководец считал, что его четыре когтя справятся. Два крайних прямо на ходу перестроились, отращивая спереди клин, а два центральных растянули строй, разбиваясь на четыре ровных квадрата. Перед самым столкновением пехотинцы прямо на ходу начали бросать в сторону врага дротики[4]. И это не было каким-то хаотичным метанием. Бросок совершал одновременно весь ряд бойцов. Сначала первый, потом второй, третий и так — до последнего. И сразу после этого первый ряд повторял бросок.

Пока армии сближались, имперцы успели пять раз отправить дротики в сторону врага. Причём, как я заметил, каждый новый бросок был смертоноснее предыдущего. И сразу после последнего, сделанного буквально в двадцати шагах от противника, пехота перешла на бег, врезавшись в ряды противника уже плотным строем. Гратцы же ещё стояли с поднятыми щитами после последнего броска, не успев их опустить. И далеко не везде первые ряды успели встретить наступающих имперцев.

На этом, собственно, численное преимущество гратцев и закончилось. После первых минут боя их осталось чуть больше двух сотен. Практически полностью был вырезан первый ряд копьеносцев, а отряды на флангах вообще потеряли до половины бойцов. Когти воткнулись в строй врагов, разваливая его на отдельные группы. При этом сами они сохраняли строй, и наскоки неорганизованного противника встречали слаженно и чётко.

Конечно, потери были и у имперской пехоты — просто не такие значительные, и раненых быстро возвращали в строй лечебными мазями. А тех, кто не мог подняться сразу, воины держали за стеной щитов. Через полчаса ситуация уже кардинально изменилась. Теперь в окружении оказались сами гратцы. Два когтя, давившие противника на флангах, перемололи сопротивление и обратили бойцов в бегство, заходя в тыл копьеносцам. К концу часа противник позорно бежал, оставляя поле боя за имперскими когтями.

— Шрам, Пятнашка, никогда… — произнёс Скаэн, глядя на исход сражения. — Никогда… Слышите? Никогда не выступайте против имперцев! Исход такого боя вы можете оценить здесь и сейчас.

— И это только четыре когтя… — заметила Эл-оли. — Если вам доведётся встретиться с целой рукой — на вас обрушатся ещё и плетения имперских мудрецов, стрелы и ядра…

— …А когда вы доберётесь до их рядов, или они до ваших, то получать удар вы будете не слева, а справа. Имперцы бьют не того, кто перед ними, а того, кто справа и чей правый бок не прикрыт щитом! — добавил Скаэн. — Империя, не прекращая, воюет уже почти три тысячи лет. Имперцы умеют быть хорошими воинами. И соперников убирают до того, как те смогут с ними сравниться.