Позолоченный век

- Я очень ценю ваш голос, мистер Троллоп, - сказала она, - но еще выше ценю ваше влияние. Вы могли бы, при желании, любым способом содействовать проведению любого мероприятия. Я хочу просить вас поддержать наш законопроект, а не только голосовать за него.

- На это нужно много времени, мисс Хокинс, а время - деньги, как вам известно.

- Да, это мне известно, тем более - время членов конгресса. Что же, нам с вами незачем играть в прятки. Мы знаем друг друга, притворяться нет смысла. Давайте говорить откровенно. Потрудитесь для нашего законопроекта, и вы об этом не пожалеете.

- Прошу вас, не будьте чересчур откровенны. Лучше соблюдать кое-какие приличия. Что вы предлагаете?

- Вот что, - и Лора назвала несколько видных членов конгресса. - Так вот, - продолжала она, - пусть эти джентльмены голосуют и действуют в пользу законопроекта - единственно из любви к неграм, а я - из чистейшего великодушия - включу по родственнику каждого из них в попечительский совет. Официально они будут распоряжаться капиталом примерно в миллион долларов, но не будут получать никакого жалованья. Другие государственные мужи, в большем количестве, но с меньшим весом и влиянием, будут голосовать за наш проект и поддерживать его - тоже только из любви к неграм; я же из чистого великодушия позабочусь о том, чтобы их родственники получили должности в университете, а также и жалованье, и притом неплохое. Вы будете голосовать за проект и действовать в его пользу - просто из привязанности к неграм, и я подобающим образом засвидетельствую вам свою признательность. Выбирайте, что вам по вкусу. Нет ли у вас друга, которому вам было бы приятно поднести в подарок платную или бесплатную должность в нашем учебном заведении?

- Видите ли, у меня есть зять...

- Все тот же зять! О, добрый, бескорыстный кормилец семьи! Я уже не раз слышала о нем от моих людей. Что и говорить, он то и дело появляется на сцене. И он может очень добродетельно обращаться с этими миллионами, притом он весьма способный человек, но, разумеется, вы предпочли бы, чтобы он поступил на жалованье?

- О нет, - улыбнулся мистер Троллоп, - мы очень, очень скромны в своих желаниях. Денег нам не надо, мы трудимся единственно для блага отечества и не хотим иной награды, кроме блаженного сознания, что мы исполняем свой долг. Сделайте моего зятя одним из бедных тружеников-попечителей, не получающих никакого жалованья, и пусть он всех осчастливит при помощи этих миллионов, а сам голодает! Я же попробую своим влиянием несколько поддержать ваш законопроект.

Вернувшись домой, мистер Троллоп сел и обдумал все происшедшее заново. Вот как примерно выглядели бы его мысли, если бы он высказал их вслух:

"Моя репутация немного тускнеет, и я собирался вернуть ей блеск и чистоту, выступив в решающую минуту с разоблачением этого законопроекта, и снова въехать в конгресс победителем, в ореоле славы. Будь у меня та страница рукописи, я бы так и сделал. В конечном счете я заработал бы на этом больше, чем получит мой зять от участия в попечительском совете, хоть это и лакомый кусок. Но того листа бумаги мне не раздобыть - она ни за что не выпустит его из рук. А ведь это неодолимая преграда на моем пути! Целая гора - не обойдешь! Была минута, когда эта Хокинс чуть не отдала мне листок. Вот если бы! Должно быть, умнейшая женщина! Умнейшая чертовка! Вот что она такое: красивая чертовка, и притом бесстрашная. Придумала же вывесить страницу из моей речи на живом человеке и поставить его при входе в конгресс! На первый взгляд просто смехотворная затея, но она бы это сделала! Она на все способна. Я пришел к ней в надежде, что она попробует подкупить меня солидной суммой, которая пригодится при разоблачении. Что ж, мои молитвы услышаны, она и впрямь решила меня подкупить - и я поддался, это еще не худший выход из положения. Она меня разбила наголову: шах и мат. Надо изобрести что-нибудь новенькое, чтобы опять пройти в конгресс. Ну ладно, лучше синица в руки, чем журавль в небе. Поддержим ее законопроект участие в попечительстве штука совсем неплохая".

Едва Троллоп ушел, Лора побежала к сенатору Дилуорти. Он что-то писал и даже не взглянул на нее. Но не успела она заговорить, как он прервал ее на полуслове.

- Только полчаса! - сказал он с горьким упреком. - Вы слишком быстро сдались, дитя мое. Впрочем, так лучше, так лучше... я уверен... Так лучше... да и безопаснее.

- Сдалась? Это я-то?

Сенатор вскочил вне себя от радости:

- Дитя мое! Неужели вы...

- Я заставила его дать мне слово, что сегодня он обдумает условия соглашения, а завтра утром придет и скажет мне, что он решил.

- Прекрасно. Есть еще надежда, что...

- Чепуха, дядюшка. Я взяла с него слово ни в коем случае не препятствовать закону о землях в Теннесси!

- Не может быть! Вы...

- Я взяла с него обещание голосовать за нас!

- НЕВЕРОЯТНО! Совершен...

- Я заставила его поклясться, что он будет работать на нас.

- НЕ... НЕСЛЫХАННО! Просто неслы... Разбейте окно, дитя, я задыхаюсь!

- И все-таки это правда. Теперь мы можем войти в конгресс с барабанным боем и развевающимися знаменами.