Позолоченный век

"Три дезертирства. Университетские мошенники встревожены, хотя и не желают в этом признаваться".

Позднее:

"Вожаки становятся упрямы - они клянутся, что протащат свой проект, но теперь почти нет сомнений, что у них уже нет большинства".

А через день или два в телеграммах нехотя и двусмысленно сообщалось:

"Общее настроение, видимо, чуть-чуть меняется в пользу законопроекта, но только чуть-чуть".

И еще позднее:

"Носятся слухи, что достопочтенный мистер Троллоп перешел на сторону пиратов. Это, вероятно, утка. Мистер Троллоп всегда был наиболее деятельным и отважным поборником добродетели, защитником интересов народа от мерзкого законопроекта, и слухи эти, вне всякого сомнения, просто бесстыдная выдумка".

На другой день:

"Вечный предатель, трусливое и раболепное пресмыкающееся, косноязычный Троллоп переметнулся в лагерь врага. Теперь установлено, что втайне он был сторонником законопроекта еще с того дня, как проект был внесен на рассмотрение конгресса, и для этого были веские финансовые основания; но сам он заявляет, будто переменил фронт потому, что злобная травля проекта, поднятая в печати, заставила его заново с особой тщательностью изучить все обстоятельства, и доскональное изучение показало ему, что упомянутое мероприятие во всех отношениях заслуживает поддержки (объяснение шито белыми нитками!). Нельзя отрицать, что эта измена губительна. Джекс и Флюк вернулись к беззаконной защите проекта, а с ними еще шесть или восемь депутатов помельче, и, как стало известно из достоверных источников, Таббс и Хаффи также готовы повернуть вспять. Опасаются, что мошенническая затея с университетом сейчас стоит на ногах тверже, чем прежде".

Позднее - в полночь:

"Как говорят, комиссия завтра опять внесет законопроект на рассмотрение палаты представителей. Обе стороны собирают силы, и сражение из-за этого закона, очевидно, будет самым жарким за текущую сессию. Весь Вашингтон бурлит".

ГЛАВА XIII

ФИЛИП ДОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ОН

ДРУГ ГАРРИ БРАЙЕРЛИ

Capienda rebus in malis praeceps via est.

Seneca*.

______________

* В затруднительных обстоятельствах следует действовать очертя голову. - Сенека (лат.).

Et enim ipsi se impellunt, ubi semel a ratione discessum

est: ipsaque sibi imbecillitas indulget, in altumque

provehitur imprudenter: nec reperit locum consistendi.

Cicero*.

______________

* Ибо люди становятся рабами своих порывов, как только они расстанутся с разумом; и малодушные уступают своей слабости, неосторожно устремляются в глубокие воды и не находят места, где бросить якорь. - Цицерон (лат.).

- Вчуже легко рассуждать, - уныло сказал Гарри, изложив Филипу свой взгляд на происходящее. - Тебе легко говорить: "Откажись от нее", - ведь ты ее не любишь. А что мне делать, чтоб от нее отказаться?

Гарри казалось, что тут требуется действовать немедленно. Он не мог понять, что влюбился безнадежно, что предмет его страсти для него недосягаем и доступней не станет. Смиренно покориться и отказаться от чего-либо, что стало ему желанно, - нет, это было не в его характере. А раз уж он вообразил, будто отступиться от Лоры значит разрушить единственную преграду, которая удерживает ее от гибели - безрассудно было бы ждать, чтобы он от нее отказался.

Гарри всегда жизнерадостно верил в осуществимость своих планов и затей; все, что его касалось, принимало в его собственных глазах размеры грандиозные и представлялось ему в розовом свете. Воображение преобладало у него над рассудком, поэтому казалось, что он вечно все преувеличивает и, рассказывая о себе, далеко не всегда говорит правду. Его знакомые уверяли, что во всем, что бы Гарри ни сказал, они половину относят за счет преувеличений, а вторая половина еще требует проверки.

Вот почему Филип, выслушав Гарри, не мог понять, насколько Лора поощряла его ухаживания и не напрасно ли он надеется ее завоевать. Филип никогда прежде не видел друга таким подавленным. От всегдашней похвальбы не осталось и следа, былое легкомыслие лишь изредка сквозило в том, как Гарри комически изображал самого себя, каким он был прежде.

Филипу нужно было время, чтобы оглядеться, прежде чем решить, как быть дальше. Он совсем не знал, что за город Вашингтон, и ему было не так-то легко согласовать свои чувства и представления с особенностями здешней жизни. После кроткой рассудительности, царившей в доме Боултонов, эта безумная Ярмарка Тщеславия просто ошеломляла. Филипу казалось, что самый воздух столицы нездоровый, насыщенный лихорадочным возбуждением, тут немудрено сойти с ума. Видимо, здесь каждый считает себя чрезвычайно важной персоной только потому, что живет в городе, где вершится вся политика, у источника всякой протекции, раздачи должностей, продвижения по службе и выгодных возможностей.