Позолоченный век

- Нет, - сказал полковник, - я почти ничего худого не замечал. Мы тут хлопотали насчет университета для цветных. Лора на этом разбогатеет, и мы все тоже; и она действовала так энергично, как не всякий мужчина сумеет. Она - настоящий талант и сделает прекрасную партию. За нею ухаживают иностранные министры и всякий такой народ. Понятно, ходят сплетни, - о хорошенькой женщине, да еще если она у всех на виду, всегда будут сплетничать. До меня доходили некрасивые истории, но я их не слушаю. Непохоже, чтобы кто-нибудь из детей Сая Хокинса так поступал, - а Лора все равно что его дочь. Впрочем, я ей советовал быть поосмотрительнее, прибавил полковник, как будто это его туманное предостережение могло все уладить.

- Знаете вы что-нибудь о полковнике Селби?

- Все знаю. Отличный малый. Но он женат, и я ему сказал по-дружески, чтоб он держался от Лоры подальше. Я полагаю, он поразмыслил над моим советом и послушался.

Однако Филип быстро дознался до истины. Хотя в определенных кругах за Лорой очень ухаживали и она еще была принята в обществе, о ней передавалось под шумок слишком много нелестного, и в глазах порядочных людей доброе имя ее погибло. О близости ее с Селби говорили открыто, и стоило нескольким мужчинам сойтись в кружок, если Лора проходила мимо, вслед ей подмигивали и отпускали шуточки. Ясно было, что заблуждение Гарри необходимо рассеять и что столь слабое препятствие, как его любовь, не отвратит Лору от ее судьбы. Филип решил повидаться с нею и узнать правду, которую он подозревал, чтобы показать другу, как безрассудно его увлечение.

После своего последнего разговора с Гарри Лора по-новому поняла, в каком положении она очутилась. Она и прежде замечала признаки перемены в отношении к ней: быть может, мужчины стали чуть менее почтительны, а женщины старались ее избегать. Последнее она отчасти приписывала зависти: ведь никому не хочется признать, что он сам в чем-то повинен, когда можно объяснить отчуждение старых знакомых более приятным образом. Но теперь, если уж общество обратилось против нее, она бросит ему вызов. Не в ее характере отступать. Она знала, что с ней поступили несправедливо и ничего исправить все равно нельзя.

Предполагаемый отъезд полковника Селби встревожил ее больше всего, - и она спокойно решила, что, если он снова обманул ее, этот обман будет последним. Пусть общество довершит трагедию, если ему угодно: ей безразлично, что будет дальше. При первом же удобном случае она обвинила Селби в намерении бросить ее. Он, не краснея, это отрицал. Он и не помышляет о поездке в Европу! Он только забавляется широкими планами Селлерса. И он поклялся, что, как только Лора добьется успеха своего законопроекта, он бежит с нею куда ей вздумается, хоть на край света.

Лора не совсем поверила ему, ибо видела, что он боится ее, и начала подозревать, что все его уверения - лишь трусливая попытка выиграть время. Но она не показала ему своих сомнений. Она только изо дня в день следила за каждым его шагом и всегда была готова действовать мгновенно.

Когда Филип пришел и увидел ее - красивую, обаятельную, - ему трудно было поверить, что это о ней ходят слышанные им скандальные сплетни. Она приняла его так же сердечно и непринужденно, как бывало в Хоукае, и сразу же вспомнила, что они были тогда хоть и не друзьями, но все же добрыми знакомыми. И Филипу показалось просто невозможным сказать ей все то, что он хотел сказать. Такие люди, как Филип, судят женщин по одной-единственной мерке.

Лора, без сомнения, это понимала; лучшей частью души она почувствовала это. Такой человек мог бы - несколько лет назад, не теперь - сделать ее совсем другой, и жизнь ее сложилась бы совсем иначе, даже после той страшной ошибки. Лора смутно чувствовала это, и теперь ей хотелось остаться с ним в добрых отношениях. Искра правды и чести, еще уцелевшая в ней, вспыхнула ярче в его присутствии. Поэтому она и держалась с ним сейчас не так, как со всеми.

- Я пришел от моего друга мистера Брайерли, - сказал Филип с обычной своей прямотой. - Вы знаете о его чувстве к вам?

- Быть может.

- Но вы привыкли к всеобщему поклонению и, возможно, не знаете, как искренне и самозабвенно любит вас Гарри.

Филип не говорил бы так прямо, если бы им не владела безраздельно одна мысль: добиться от Лоры каких-то слов, которые положили бы конец страсти Гарри.

- А разве искренняя любовь - такая редкость, мистер Стерлинг? - не без насмешки спросила Лора, слегка покачивая ногой.

- В Вашингтоне, может быть, и не редкость, - тоже язвительно ответил Филип. - Простите, что я говорю без обиняков, - продолжал он, - но вот вы знаете о его любви, знаете, как он вам предан, - может ли это хоть что-нибудь изменить в вашей жизни здесь?

- В каком смысле? - быстро спросила Лора.

- Ну, в вашем отношении к другим людям. Я не хочу недомолвок... в отношении к полковнику Селби.

Лицо Лоры залила краска гнева, а может быть, и стыда. Она посмотрела на Филипа в упор:

- По какому праву, сэр...