Позорная грамота

Она презрительно посмотрела на меня, но ничего не ответила: как и в случае с Кальман, все морально-этические аспекты были ей по борту. Что ж, пора было кончать с этим фарсом. Голова раскалывалась от тупой, ноющей боли, во рту пересохло.

Собрав все силы, я продолжил:

– Бабуин совсем не дурак, поэтому он оставил меня в игре. Он сразу понял главное, что я – честный и принципиальный человек, а такого всегда можно использовать втемную в своих интересах в любой ситуации. Когда же он увидел, что путь к грамоте наконец расчищен, то обеспокоился, что я, после запрета руководства аппарата, действительно могу разозлиться и поднять в прессе настоящий скандал. Тогда он как-то уладил дело с Шишмариди – пусть, мол, пишет себе журналист, вреда не будет, – и та резко отстала от меня. Так что не в последнюю очередь благодаря Бабуину я и смог окончить статью.

Я устало выдохнул.

– Ну что же, вот, пожалуй, и все. Я в точности и сполна выполнил ваше задание: вник глубже некуда, разобрался как никто другой, и правдиво обо всем рассказал в статье, как вы и просили, лаконично – уложился всего в полторы тысячи слов. А это значит, что упрекнуть меня не в чем… Вы что, чем-то недовольны, Александра Александровна?

На ее лице каменной маской застыла недовольная гримаса.

– Может быть, еще спасибо тебе сказать, сказать? – выдавила она.

– Не стоит благодарности. Я просто на совесть сделал свою работу, вот и все. Вот флэшка… Не радуйтесь так, это не подарок – ее стоимость включена в общую сумму. На флэшке один-единственный файл под названием «Позорная грамота». А вот квитанция на оплату моей работы – распишитесь, пожалуйста, – я протянул Липе флэшку и платежку с копией. – Я сейчас пойду к Рите, а вы пока позвоните ей и велите расплатиться со мной.

– Ты хочешь сказать, что, это самое, не опубликуешь свою статью, статью? – Липа разволновалась, и в ее голосе послышалась надежда.

Я молча кивнул, сдерживая желание двинуть ей кулаком по жирному загривку. Она взяла со стола ручку, изучила каждый пункт в квитанции, покачала головой, но все же воздержалась от комментариев и кое-как поставила в углу листка знакомый росчерк из четырех корявых букв.

Копию я оставил ей. Забирая со стола подписанную платежку, я все же ответил на ее вопрос:

– А с какой стати мне это делать? Мне не нужна ваша кровь, Липа – я не судья, чтобы выносить вам приговор и тем более не палач, чтобы приводить его в исполнение. Единственное, на что мне хотелось бы надеяться, так это на ваше раскаяние. Но я и не моралист, чтобы требовать от вас этого. Я – независимый журналист. Вы мне поручили написать статью и сдать ее вам, и я выполнил то, что от меня требовалось, за что и получу сейчас свой гонорар. А вы теперь сами для себя становитесь кем угодно и решайте, как быть дальше: если хотите, плюньте и забудьте обо всем, но я бы все-таки посоветовал вам опубликовать статью, хотя бы как практическое пособие с вашей авторской методикой «достижения успеха» в личной жизни и карьере. В современном обществе вы бы прославились, Липа.

Не глядя больше на бывшую заказчицу, я встал с покачивающегося стула, отпер дверь и покинул – хотелось бы сказать, навсегда, но в моей работе не приходится рассчитывать на такую удачу – провонявший перегаром кабинет Александры Александровны Липы, председателя Общественного центра заслуженных работников управления «Курортздравсервис» города Горноморска. От двери, как таракан, отпрянул Козин. Нет, я не верю, чтобы «товарищ генерал», как величала его Липа, подслушивал под дверью. Просто так совпало, что именно в этот момент он проходил мимо.

Глава 18

В приемной Рита занималась своей обычной ерундой – раскладывала бумаги из одной стопки на две другие. Я подошел к столу и пристально посмотрел ей в лицо. Черные угольки глаз под тяжелым макияжем на веках тревожно бегали, и Рита поскорее отвела взгляд, боясь выдать волнение.

Я не стал садиться и, глядя на нее сверху вниз, заговорил:

– А знаете, Рита, из вас получится хорошая замена Липы.

– Правда? – радостно воскликнула она, видимо, решив, что я только что расправился с ее начальницей.

– Правда, – ответил я. – Но радоваться тут нечему: вы не сильно отличаетесь от нее, просто вы артистичнее. Когда вы мне вчера позвонили из туалета, вам даже удалось скрыть свою шепелявость… Вот говорят, ненависть искажает голос. Я не верил. А оказывается, так и оно есть: я вас не узнал, представляете, Рита – это к богатству.

Но мой вам совет: лучше не тратьте нервы понапрасну, а потерпите немного – десяток лет, дольше Липа не протянет, а у вас хватит лицемерия терпеть от нее все унижения – и займете место председателя. Вы ведь давно об этом мечтаете, так помечтайте еще немного.