Позови меня трижды

Восьмерка треф - досада и слезы в доме солидных людей. Трефам выйдет помощь от дамы. Вот теперь ясен смысл и десятки треф. Это богатство, скорое получение наследства, приобретение недвижимости, как раньше говорили. Ой, да какая нынче недвижимость? Вот раньше какая была недвижимость! Залюбуешься!

Из Москвы Валера приехал в эйфорическом возбуждении. Ему удалось заключить несколько выгодных конрактов на поставку продуктов питания. Катя в открытые двери видела, как он вызвал к себе Тереха. Ему надо было обсудить давно вызревавший у них проект переоборудования стоявшего пустым посреди города двух этажного цеха механического завода под современный круглосуточный универсам. Катя уже пригласила двух самых талантливых и работоспособных архитекторов для выполнения проекта реконструкции, они были очень рады этой работе и без конца ее благодарили. У нее в этом деле был свой интерес, она должна была проследить, чтобы этот заказ не ушел Алексею, который очень этого добивался.

Ни по черной кассе, ни по денежным счетам расчеты с архитекторами не проходили, но они все равно подарили Кате флакончик французских духов дымчатого зеленого стекла в виде носа, нависшего над пухлыми негритянскими губами. Катя боялась, что они спросят ее о деньгах, а они не спрашивали. Наверно, с ними расплатились продуктами, но откуда у них были деньги на духи? Стройка в городе стала, заказов у архитекторов почти не было...

Все должно было получиться просто здорово! Как мечтала Катя раньше о торжественном открытии Валеркиного магазина! Катькины сметы и разработанный ею финансовый план уже с месяц лежали у Валеры на столе. Только ко всему этому уже не лежала Катина душа.

Терех выскочил от Валеры красный, а Татьяна по селектору получила какой-то резкий приказ и, матерясь, стала набирать домашний телефон Кузьки. Жизнь в офисе замерла. Кузьма там, конечно, не появился, Валерий тоже не выходил из своего кабинета, он теперь звонил напрямую со своего телефона, и Таня сидела молча, с беспомощно сложенными на столе руками.

Вечером Катя пошла домой одна, Валера подъехал позже и без разговоров принялся за еду. Катя сидела рядом, опустив глаза. Она так боялась, что Валера уже не приедет к ней, но Терех видно, как всегда, принял огонь на себя.

- Кать, чаю налей! Подогрей, знаешь ведь, что не люблю едва теплый. Совсем распустились, отлучиться на два дня нельзя! Тут же у них разборки начинаются, тут же всем не в свое дело лезть надо! Тереха надо гнать! Жалко, а давно пора!

- Валера...

- Что Валера? Сорок второй год, как Валера!

- Не надо, Валера...

- Нет надо! Я вам такой отдел безопасности устрою! По одной половице будете у меня ходить! Чаи они с Терехом распивают до двенадцати ночи! Я твой адрес не знал, а он знал! Я даже не знал, что Володька Карташов - твой муж, а он... У тебя что с ним было?

- С кем? С мужем?

- С Терехом!

- Да ничего, он даже не звонил раньше...

- Ты мне сейчас все скажешь!

- Ты что, Валера, к Тереху меня приревновал? Господи, да мне это в жизни-то ни разу до тебя в голову не пришло! Почему-то...

- Ну, не плачь, ладно, хватит на сегодня разборок... Не реви, я так скучал по тебе... Иди ко мне, дурочка ты моя маленькая...

Неясный свет брезжил сквозь задернутые легкие летние занавески. Катя открыла глаза от острого внутреннего толчка, сердце сжала тянущая боль, которая, оказывается, давно была рядом и только ждала такого вот промозглого дождливого утра. Она заботливо закрыла одеялом голую спину спавшего рядом Валеры и тихонько встала с кровати. Стараясь не шуметь, она осторожно сняла с его брюк печать и, промокнув ее в припасенную заранее австрийскую подушечку с краской, аккуратно прошлепала оттисками все подписи Наины на спрятанных под Машкиными книгами бумагах. Когда Катя снова легла под теплое одеяло рядом с Валерой, он недовольно заворочался во сне, потому что ноги и руки у нее были совершенно ледяными.

Весь этот день боль не отпускала Катино сердце. Хорошо, что на нее свалилось столько работы по сдаче отчета. Сдавать в налоговую окончательный уточненный отчет ее повез сам Валера, сказав, что шофер нынче в отгуле. Катя ни сколько не удивилась, что он тут же пошел сам на сверку адресных данных фирмы. Сердце разрывалось от мысли, что своей продажной жене Валера верит больше, чем ей, но она с детства знала, что действовать с Валеркой в лоб бесполезно. Поэтому, сдав отчет, она попросила его отпустить ее пройтись по магазинам. Валера сказал, что это она придумала очень правильно, и даже сунул ей крупную купюру, которая жгла руку, пока она смотрела на разворачивающийся Валеркин джип. Ей хотелось побежать вслед за ним, остановить его, уткнуться в его грудь с таким знакомым родным запахом, признаться во всем, уговорить, упросить его никогда больше не уходить от нее в тюрьму...

После того, как вишневый джип скрылся за поворотом, Катя вернулась в исполком в качестве Наины Кондратьевой исправлять учредительные документы частного индивидуального предприятия "Трейтинг-Продакшн" согласно изменениям действующего законодательства.