Позови меня трижды

Противоречивые мысли и чувства, обуревавшие Людмилу, без труда угадывались на ее физиономии. С одной стороны, в их деле наступила спокойная пора с устоявшимся кругом клиентов, и с некоторыми, Людка нисколько этого не стыдилась, традициями. Никакая крыша их уже не беспокоила, И Карташам, и Болотиным вдруг стало плевать на их пятачок. Значит, между собою подрались. К утру, по заведенному еще Петровичем обычаю, их обязательно проверяли менты из соседней будки. Девочки наливали им из термоса кофе с коньяком и угощали бутербродами. Конечно, это было чисто по-приятельски, неофициально, никаких денег милиционеры с них не брали, по-своему жалея разношерстную Людкину команду. Они даже почти не общались, но об усилениях всяких и других операциях против них заранее предупреждали. Да, без Петровича стало тяжеловато. Мужик в этом деле, все-таки был им очень нужен. Да и какие-то новые методы работы, наверно, тоже не помешали бы. Но вот это вывалившееся из машины чудо тоже ни в какие ворота не лезло. И Люда видела, что на озабоченных лицах женщин, уже договаривавшихся с клиентами, тоже было написано только одно: "Гнать эту стерву надо немедленно, а то прилипнет еще!"

Людка беспомощно поглядела на Катю, и та, опустив глаза, сказала: "Пойдем ко мне домой, Люсиль. Людка, ты зайди после смены с утра ко мне, ладно? Обмозгуем, что с этим выродком делать". Людка радостно кивнула головой и благодарно шепнула Кате: "Спасибо, Катюха, уводи это чудо немедленно, пока менты из будки не нагрянули!"

У женщин не бывает таких огромных ртов, и рты эти не могут улыбаться столь многообещающе. Это все мужики должны были понимать, которые радостно пялились на Люську в трамвае. У женщин не могут быть такие длинные мускулистые ноги и широкие плечи. И если женщина выше на полголовы, то какая-то опаска должна же зародиться в твоей глупой мужской душе? И вообще душа-то у мужиков бывает? Нет, если нормальная приличная женщина с грузом душевных проблем, после огорода и радостной встречи с бывшим мужем и таким же бывшим любовником входит в трамвай, ей место не уступают. Ее просто не замечают. Но стоит только в трамвай влезть мужику с бритыми ногами на шпильках и в сверкающей юбочке, так они все вдруг вспоминают, что они мужчины, которые должны усадить девушку непременно у окошечка.

До Катиного дома они доехали молча, рядом с Люськой Катя из принципа не села, а всю дорогу пыталась делать вид, что совсем его не знает. Как ни странно, но Люсиль все понял и дорогой держался от нее на некотором расстоянии, бочком просочившись в ее подъезд. Дома, помня о вынужденном купании в луже, Катя снабдила Люську необходимыми принадлежностями и отправила его в ванну. Костюм его был испорчен безвозвратно, никакой мужской одежды, кроме тапочек Валерия в ее доме не оказалось, поэтому она просто дала ему свою ночнушку и махровый халат. С едой тоже было негусто. Поужинав чаем с хлебом, они пошли спать.

- А ты, Катя давно с мужем-то развелась? - неожиданно спросил ее Люсиль, снимая Валеркины тапочки и укладываясь на диван в большой комнате.

- Давно, просто у меня любовник потом жил, это его тапочки.

- Долго жил-то?

- Да, месяца четыре где-то. А ты женат?

- Нет, хотя женщин у меня тоже много было раньше. Но почему-то никак не мог ни с одной из них ужиться. Да и профессия эта моя к семейной жизни не располагала...

- А ты кто по профессии?

- Артист погорелого театра. В Щуку поступал несколько раз, так не взяли. Куда только не поступал... Потом в Саратове учился, но не до конца... Так, в разных провинциальных труппах околачивался... Типаж у меня не тот, не в то время родился. Внешность у меня, как видишь, транссексуальная или просто сексуальная. В шоу бродвейском я был бы, наверно, кстати, а в советских пьесах про сталеваров мой типаж был не востребован. Мне даже гестаповцев и вредителей народного хозяйства играть не доверяли. По мелочи только, почти без слов... Я костюмером всегда подрабатывал. У меня большой вкус к одежде и чувство стиля тоже имеется, поверь. В последнее время, правда, театры пьесы американских авторов стали ставить. Вот там у меня было несколько ролей. Я даже, когда из театра в театр переходил, в анкете вместо амплуа писал: "Американский подонок".

- А как ты на панели-то оказался?

- Да говорю же, по чистой случайности и легкомыслию. Пили мы много в театрах, особенно на гастролях. Так много пили... С этого все и пошло. Всякое там бывало, на гастролях. Неразборчивость в связях, ха-ха! Мне так в одной характеристике и написали, когда я с нашим главрежем не захотел. Он тоже в спектаклях играл. У него еще амплуа было - "Отец семейства". Как он морали со сцены читал! У-у, мудаки!

- Ладно, спи, Люся. А тебя, может, другое имя есть?