Позволь мне согреться

Младший князь с телохранителями завтракали в общем зале. И хорошо устроились: столы ломились от угощения, прислуга подпирала стену, предпочтя оттуда светиться от радости, правда прижав оборотничьи уши к макушке и порыкивая, но к их «противоположностям» я привыкла, почти.

– Мишель! – восхищение моего любимого согрело душу.

– Княжна?! – одобрительно восторженное от наших спутников добавило уверенности.

– О, княжна-а! – от радостно торжествующего выдоха остальных «свидетелей» у меня невольно дернулся глаз.

Раз-другой, потом Людвиг спрятал меня от всех в своих объятиях и с обаятельнейшей улыбкой предложил:

– Ну что, любимая, в дорогу? Едем в Дагоран?

Почерневшим, обожающим взглядом разглядывал мое лицо, прическу, покрытые черным изящным кружевом плечи. И стало уже плевать на все вопросы.

– Да… – прошептала я, купаясь в его восхищении и нежности.

Но ступив на порог и увидев ожидающий нас экипаж, я споткнулась, благо Людвиг удержал от падения. Кажется, у меня вырвался сиплый стон:

– Это что?..

– До столицы пять часов езды… если не спешить. Так положено, – как-то слишком осторожно сообщил Неро, – поэтому город предоставил нам открытую коляску, чтобы каждый житель Дагорана увидел прекрасную невесту наследника.

Н-да… огромное черное ландо, украшенное цветами и лентами, даже с паланкином из черного полотна, чтобы накрыть нас от солнца, но не от глаз зрителей. Как и прежний, наш новый экипаж запрягли четверкой черных огромных «монстров». Они так храпели, что казалось вот-вот с места сорвутся и понесут. А мне тут обещали неспешную прогулку?

В конце концов, тьма с этим «траурным катафалком», в столице и не такое бывало. А вот еще три лошади, привязанные к друг другу гуськом, – это из впечатлений в стиле «у нас в Дершире такого не видели». Первого, тоже огромного черного коня зачем-то покрыли волчьими шкурами, к шее прикрепили высоченный шест, увенчанный огромным черепом неизвестного существа. Наверное, прародителя волков – вытянут сильно и клыки размером с мужские длинные пальцы.

За ним привязаны две кобылы, тоже покрытые волчьими шкурами, на боках у них приторочены корзины, не маленькие, надо сказать. У одной поклажа «украшена» белыми клыками, звякающими при малейшем движении лошади. У второй – мохнатыми хвостами, кажется, тоже волчьими. И опять-таки, тьма бы с этими лошадьми, наверняка это дагоранские традиции и дорогой можно будет расспросить сопровождающих. Но! К кортежу стремительно стекались волки, вернее, оборотни в звериной ипостаси, отчего я машинально прижалась к Людвигу и испуганно прошептала:

– Что все это значит?

Мой оборотень выглядел необычно, виноватым, но довольным. Словно прекрасно понимал мое замешательство, но ничего не поделать. И наверняка опасался моей истерики, потому что ответил осторожно:

– У нас так положено невесту с сородичами и родными знакомить.

Не при посторонних же выяснять отношения? Меня родители не так воспитывали! Вот когда останемся одни за закрытыми дверями – ох, и устрою я этому прехитренному темному интригану допрос с пристрастием. Пришлось с невозмутимой миной молча забраться в торжественный… катафалк. Людвиг сел рядом, Рейвик – на козлы, а вот Неро, быстро обернувшись волком, подбежал к коню с шестом и черепом, ухватил зубами поводья и направил нашу колонну вдоль центральной улицы. С ума сойти! Только свиты призраков для полного счастья не хватило.

Сохранять бесстрастное выражение лица и прямо держать спину становилось все сложнее и сложнее: по улицам текла река из мохнатых волчьих спин, в небо, усиленный стенами домов и узкими улицами, несся торжествующий вой.

Горожане люди не боялись волков, они кидали под копыта первого коня из нашего кортежа, ведомого Неро, цветы и ягоды. Мостовая словно ярким ароматным ковром покрывалась. Кое-кто, как в Дершире, посыпал наш путь зерном, желая процветания и сытой жизни.

– Это все-таки свадьба? – едва слышно прошипела я.

– Нет, – усмехнулся Людвиг.

Я снова чуточку успокоилась, ладно, специфическое знакомство мы переживем, и сосредоточилась на лошадях, тем более было чем озадачиться еще больше. Жители бросали в корзины, притороченные к кобылам, следовавшим за конем с шестом, деньги. Ой, нет, в «хвостатую» корзину – деньги, а «зубастую» – золотые украшения, драгоценные камни.

Моему изумлению не было предела:

– Это что – нам?

– Нет, Богине, – спокойно, как о само собой разумеющемся, сказал Людвиг.

Гад, явно развлекался за мой счет.

Когда мы выехали из города, вой, наконец-то, прекратился. Я немного расслабилась. Хотя процессия из жутко украшенных коней, нашего черного «цветочного» ландо в окружении огромной стаи волков не способствовала. Так и подмывало попроситься в карету, на которой мы приехали в Танжер и теперь занятую моими личными горничными.

Дернув Людвига за рукав, чтобы наклонился, я осторожно, шепотом спросила, указывая глазами на неторопливо трусивших волков:

– Они будут вот так бежать рядом? Все пять часов?