Позволь мне согреться

Танжер – дагоранский город, приграничный, совсем небольшой, зато стоит на пересечении нескольких дорог, поэтому в нем много торговцев, путников, обозников, соответственно – факторий, таверн, обширный гостиный двор и солидная станция дилижансов. «Интересно, кого здесь больше: исконных жителей долины Дагоран или гостей?» – удивлялась я, прогуливаясь по ярмарке и центральной улице, симпатичной, чистенькой, мощеной камнем. Последнее поддерживалось стараниями местных домовладельцев, коих давно обязали содержать прилегающую территорию в порядке. Собственно, после Аэрты, здесь не было ничего особенного, если бы не коренное население – оборотни. О них, несмотря на такое тесное, как оказалось, соседство с Ританом, простым обывателям нашего королевства, к которым я и себя относила, известно немного.

Пару месяцев назад, приехав в город оборотней, я бы, наверное, подспудно ожидала чего-нибудь невероятного, сказочного, даже пугающего и зловещего. Но я уже познакомилась с оборотнями, путешествовала, соседствовала, работала с ними в департаменте, поэтому воспринимала Танжер проще, не как место обитания «легенд».

Но вот увидеть и прочувствовать невероятную двоякость отношения оборотней к младшему князю Дагорана было для меня зрелищем прелюбопытным, непривычным, отчасти пугающим. Большинство горожан, особенно оборотни, узнавали Людвига. Кто-то знал в лицо, другие чувствовали в нем того самого первородного зверя. Многие держались подальше, отчего и остальные поддавались безотчетному инстинкту толпы: раз народ расступается, жмется к стенам домов, то и мне надо поостеречься.

Вот и шли мы по своеобразному живому коридору, к чему Людвиг с Неро и Рейвиком давно привыкли и не обращали внимания, ну прямо как я на призраков. А мне было не по себе. Не боялась, конечно, но как-то неловко, непривычно себя чувствовала, тем более в столице ничего подобного не наблюдалось. Здешние жители, которые с мохнатыми ушами на макушке, словно намеренно кривлялись или страдали душевной болезнью. Иначе как объяснить, что они, завидев первородного альфу, сначала радушно улыбались, а в следующую секунду – скалились, испуганно огрызаясь и затравленно порыкивая?

Моя малоразмерная, в сравнении с гораздо более крупными танжерцами, персона в компании первородного и его закадычных друзей привлекала не менее жадное внимание. Встречные-поперечные за нами пристально следили со всех сторон, дико нервируя, как дворцовые призраки, отчего моя ладонь на локте Людвига непроизвольно и крепче сжималась.

Неужели та печальная история с проклятьем его мамы и отношением к нему сородичей – правда? Нахмурившись, натолкнувшись взглядом на очередную группу оборотней-кривляк, я невольно подняла растерянный взгляд на Людвига.

Он грустно улыбнулся, отметив выражение моего лица, и напомнил:

– Я же предупреждал, родная, что первородные – сила моего народа, крепкое и здоровое потомство, полноценная связь с внутренним зверем, поэтому нас по-настоящему любят и ценят. Но волки ненавидят тьму, а во мне ее чересчур. Поэтому мои сородичи в постоянной борьбе с самими собой, если я нахожусь рядом. С одной стороны, мое счастье – их искренняя радость и благополучие, с другой – инстинктивно опасаются, даже боятся гипертрофированно сильного первородного альфу. Страх гнет их, тревожит внутреннего зверя, заставляет огрызаться, показывать, что и они не слабаки. А почуяв мою измененную, усиленную проклятьем тьму, магию смерти, испытывают ненависть, отторжение, отвращение. Поверь, им тоже очень сложно, но они искренне рады нам.

– Не обращайте внимания, леди Мишель, со временем привыкните. В Дагоране вам ничто и никто не угрожает, поверьте, – улыбнулся Неро.

Меня вновь задело резкое изменение в обращении ко мне – леди. Сегодня с утра Неро с Рейвиком обращались ко мне не иначе как леди Мишель. Потому что я вчера согласилась стать женой их альфы. Моя попытка отказаться от столь высокого, но преждевременного статуса, вызвала у обоих оборотней снисходительную улыбку – отмахнулись и добавили, что, согласившись стать женой Дагорана, я вскоре стану княжной. По дагоранским традициям войду в семью князя как приемная дочь, а значит, как и его старшая сестра Елена, получу статус княжны. Она хоть и замужем за оборотнем ниже статусом, все равно княжна.

Для моих спутников «вскоре стану женой» приравнялось к «уже стала», и переубедить их в том, что они торопят события, у меня не вышло. Наоборот. Когда я приникла к руке Людвига и с мягкой, сочувствующей улыбкой, тихонечко спросила:

– Так значит ты не соврал и правда бедный, несчастный и одинокий оборотень из-за этого проклятья?

Он задорно хохотнул и, приобняв за плечи, прижал меня к себе, целуя в висок:

– Нет, я богатый и счастливый, к тому же почти семейный оборотень!