Позволь мне согреться

Его еще более растерянные домочадцы откровенно таращились на нас. Ну еще бы, ладно некромант, за последние лет десять их восстановили в правах и массово привлекли на службу короне, народ к этим магам привык. Но вот оборотни – редкие гости в Аэрте, это я уже выяснила. А тут сразу два дагоранца, в числе которых наследный князь, прибыли и смотрят холодно, словно на залежавшееся подпорченное мясо. Довеском к ним медиум прикатил. Судя по мнению обывателей, которое я слышала уже не раз, Торжики ожидали кого-то зловещего и матерого, а не двадцатилетнюю девицу, красивую и уязвимую, увешанную драгоценностями, будто на бал собралась. Вон наследник барона засмотрелся даже, отчего Людвиг непроизвольно рыкнул, чем заставил Мартишека вспомнить о приличиях и этикете. Он отвел от меня глаза и покраснел как девица.

Дагоран безмолвно выставил локоть и хмурым взглядом потребовал у меня принять его «помощь». А я что? Я ничего, приму и с удовольствием. Мало ли какие здесь сюрпризы беззащитного медиума ожидают? Научена горьким опытом посещения дворца.

К моему полнейшему изумлению, в прихожей этого в общем-то чудесного, светлого дома меня встретили лишь трое старых призраков: горничной, пожилой леди и, возможно, конюха, если судить по одежде. «Горничная» и «конюх» с мольбой кинулись ко мне, обдавая легким холодом:

– Освободи… освободи… освободи…

Я сразу взялась за дело:

– Хорошо, освобожу. Но сперва скажите, где труп леди Исабель? И кто ее убил?

Хозяева дома в шоке замерли, испуганно вытаращившись на меня. Слуги так и вовсе прыснули к стенам, оставляя вокруг меня и оборотней свободное пространство.

– Нет трупа… жива она… жива… бродит… следит… врет… лишает чести…

– Молчать! – рявкнула призрачная дама, метнувшись к разволновавшимся «горничной» и «конюху», даже с угрозой замахнулась на них бесплотной рукой. – Прислуга должна молчать! Вам слова не давали! Прочь!

– Здесь я главная! Я решаю, кто может и должен говорить! – рыкнула на нее я, активировав щит и прикрыв им перепуганных призраков от разбушевавшейся души.

– Ты же знаешь, хозяйка призрачного мира, мы, как и ты, не умеем лгать! Но они будут прокляты, если откроют рот и скажут правду. Она тебе нужна такой ценой? – возмутилась леди, которая, оказывается, хотела защитить себе подобных несчастных.

– Отпусти… отпусти нас… отпусти… распахни дверь, позволь нам уйти… устали… – горько зашелестели духи здешней прислуги.

– Ладно, – согласилась я, сочувствуя несчастным.

– И меня, – сухо выдавила призрачная пожилая леди, но заставила себя добавить более вежливо, – прошу.

Я попыталась выяснить у нее про пропавшую девушку:

– Они под клятвой, а вы – нет. Где Исабель? Ее похитили? Убили? Или она сбежала?

– Честь рода Торжик превыше всего. Даже если мне еще вечность придется скитаться меж мирами, – задрав голову, непоколебимо заявила леди. Но при этом в ее давно поблекших глазах сквозила такая безнадега, что душу мне вывернула.

– Хотя бы намекните, где ее искать? – попросила я.

Призрак почему-то повернулась направо, туда, где жались к стене обитатели дома, скривилась так, словно ее заставили кислятину есть, потом, буквально пересиливая себя, процедила с презрением:

– Она не заслуживает даже памяти о себе. Поэтому не ищи ее, слышишь? И им скажи, чтобы не искали! Пусть сгинет! Это ее наказание! Ее плата за ту грязь, что она хотела притащить в род.

– Она же ваша кровь, как вы можете такое говорить? – изумленно укорила я.

– Некоторые растяпы и в бочку с медом порой могут сунуть ложку с дегтем. А в этом поколении, смотрю я, – целый ковшик грязи насыпать пытаются, – зло, с горечью передернула плечами пожилая леди. Потом добавила грустно: – Не бери в голову, милая, лучше позаботься о нас, мы слишком задержались в этом мире.

Тем временем после моих реплик неслось со всех сторон:

– Что происходит?

– С кем она говорит?

– Она точно в своем уме?

Я достала из ридикюля заветный ритуальный мелок и начала рисовать пентаграмму упокоения.

– Полезная информация есть? – деловито уточнил Людвиг, поняв, что я закончила опрос «свидетелей».

Пока рисовала, передала суть разговора, отчего хозяева побелели. Но было видно, что они не поверили, точнее, не мне не поверили, а «наговору» проклятых призраков. Наследник барона даже презрительно губы поджал, шаря глазами по гостиной. Когда трое духов ушли к свету, чему я неизменно порадовалась и, завершив ритуал, вновь обернулась к Торжикам, они взирали на меня с хмурыми, задумчивыми лицами. Я приготовилась к угрозам, обвинениям и прочим хорошо знакомым выходкам, но барон меня удивил. Он задумчиво произнес, глядя мне в глаза:

– Никогда не думал, что процесс изгнания духов такой… простой и в то же время необычный. Вы знаете, что светитесь по активации печати изгнания?

– Изгнанием занимаются некроманты, – мягко поправила я. – Медиумы – развоплощают. Еще точнее, мы освобождаем души от оков того, что прежде не давало им уйти в иной мир на перерождение.