Позвоночник

А теперь убери приставку "свой" и посмотри, что получится.

Указатель назад, наоборот, вёл

К СТРАДАНИЯМ

Расшифровка была лаконична:

Я – это моё.

Выбора не стояло. Юна подумала: «Ну ничего себе. Кто хочет жить вечно, и так живёт вечно, просто он хочет жить вечно не тем собой». И, подумав, поразилась глубине собственной мысли. Думала она, но… будто бы и не совсем она. Как будто была маленькая глупая Юна, которая ничего не знала, и другая, невидимая Юна, которая, наоборот, не просто знала, а знала всё. К примеру, то, что если разделить события, составляющие личность человека, то самой личности уже как бы и нет, а на её месте расцветает… Что именно расцветает, стало ясно, но, как только Юна поймала эту ясность, она исчезла. Контроль уничтожает всё, над чем он стоит, со своим кнутом.

Над районом стоял день. Она стояла слева. Справа, через красную Сушумну от неё, видимо, был культурный центр: театры, музеи, консерватории, каждый столб – искусство. Вспомнился центр Петербурга (и, там, оставленное тело), вспомнился, но без грусти. Слева творилась анархия. Похоже, действительно творилась: люди обитали в палатках, трейлерах, прямо под деревьями, в самодельных шалашиках. Судя по всему, они не слишком беспокоились о внешней обстановке. Было понятно: здесь думают все. О чём? Это ей и предстояло узнать.

Юна, моргнув, сменила картинку: перед ней образовался Дхарма, на возвышении, со спутниками под плащом. Глаза его, глаза старика из четвёрки скованных, горели. Он вещал в кругу собравшихся, как Сократ, не сокращая речей. Она подошла поближе.