Позывной ’Грэй’

К чёрту политику, к чёрту его сисястую мымру! Я готова отдаться полковнику, просто, как женщина мужчине! Плевать, что потом! Главное — Серёжа будет моим первым!

Я так размечталась, что улыбалась весь день, томимая ожиданием.

Шорох в коридоре вывел меня из розовых ванильных фантазий. Я подошла к решётке, чтобы посмотреть, что там происходит. Увиденное, заставило меня испугаться. Мой охранник лежал на полу, а над ним склонилась Даша, обыскивая парня.

— Да, блять! — тихо выругалась она себе под нос, продолжив выворачивать карманы солдата.

— Что ты делаешь? — с тревогой спросила я девушку.

— Сука! — вздрогнув, выругалась она снова. — Напугала!

Она выпрямилась и повернулась ко мне. В руке Даша держала ключ от моей камеры. Она пришла, чтобы убить меня? Господи...

Я начала пятиться назад, судорожно соображая, что же мне делать. Как защищаться?

— Собирайся, Анна! — приказала мне Даша, открыв дверь.

— К-ку-да? — разволновалась я ещё сильнее.

— Я тебя отпускаю, — сказала она.

Я не поверила Даше. Она точно пришла, чтобы меня убить!

— Я никуда не пойду! Где полковник?

— Грэй хочет отдать тебя берлессам! Если ты готова отчалить к ним в плен, сиди дальше, идиотка!

Она врёт! Серёжа не может так со мной поступить! Я же люблю его! Люблю!

Я смотрела на Дашу сквозь слёзы, отказываясь верить в происходящее.

— Твой папаша объявил тебя погибшей. Хочешь, видос покажу с его выступлением? Берлессы хотят его дискредитировать с твоей помощью! Времени мало, Анна! Скоро Грэй вернётся, и тогда уже всё...

— Почему ты просто не убьёшь меня? Зачем помогаешь бежать?

— Могу и убить, — пожала плечами Даша. — Хочешь? — Я не ответила, чувствуя, как холодеет душа. — Давай резче! Что ты за дура такая? — заорала Даша. — Это твой последний шанс выжить! Я приготовила машину, продукты, воду, бензин!

— Но куда я поеду?

— Да ты чё такая трудная? Откуда я знаю, куда? Хоть до самой Фрогии ехай!

Меня будто окатило кипятком! Как он мог так бессовестно и цинично меня обманывать? Полковник специально втёрся в моё доверие, чтобы я стала покладистой и более лояльной к сепаратистам и берлессам?

Проник мне в душу своими разговорами, в самое сердце пробрался! Даже поцеловал ради своей выгоды? Я никогда не нравилась ему по-настоящему?

Какой же он козёл!

Если бы он был сейчас здесь! Я бы сделала то, о чём он мне говорил — вырвала бы его ледяное сердце голыми руками!

— Ты дашь мне оружие и карту? — спросила я Дашу, шмыгая носом, пока скидывала свои нехитрые пожитки в рюкзак.

— Оружие не дам. Да ты с ним доедешь до первого поста. Тебя обшманают и привет семье! Карта в машине.

Поеду в Стальной. Куда ещё? Во Фрогии меня похоронили, армию Кижей я теперь боюсь больше, чем сепаратистов, к берлессам тоже нельзя. Зачем я им вообще понадобилась?

— А дозиметры у вас есть?

— Нахуя?

— Надо.

— Поищу. Вроде были. Ты чё в Стальной собралась, ебанашка?

— Нет, конечно! Так... Вдруг пригодится...

Собралась я махом. Не теряя времени, мы вышли из камеры. Даша заперла дверь и сунула ключ обратно в карман охраннику, который по-прежнему лежал без движения.

— Ты убила его? — с замиранием сердца спросила я. Почему-то мне стало жалко этого паренька, хоть он и в шайке Грэя.

— Дура, что ли? Он просто уснул, — буркнула Даша, ведя меня по коридору к чёрному входу госпиталя.

Он был завален всяким хламом, через который пришлось пробираться с трудом, но дверь, ведущая на задний двор, была открыта.

Даша приказала мне ждать её у дверей, а сама ушла куда-то. Казалось, её не было вечность. Оставшись в одиночестве, я разревелась от боли так, будто пережила ещё одну маленькую смерть. Сколько раз человек способен умирать? Может, у меня, как у кошки, девять жизней. Я сбилась со счёта, сколько уже сгорело попыток.

Марсель, папа, Серёжа — кругом одни предатели. Я устала. Пусть весь мир катится к чёрту с этой долбаной войной!

В Стальном, должно быть, тихо. Пусть там радиация, зато почти нет людей. Это то, что нужно. Нет людей, нет проблем. Никто меня больше не обманет и не предаст, не разобьёт моё сердце, от которого уже и так ничего не осталось. Папа использовал меня, как оружие в информационной войне, а теперь берлессы хотят добить его тем же. Мною же. Ирония судьбы, не иначе.

Я слабо представляла, что я буду есть и пить в Стальном, когда у меня закончатся продукты и вода, меня больше волновало, как я доберусь до города. На дорогах посты, въезд в опасную зону вообще перекрыт.

Деваться всё равно некуда, так что придётся взять себя в руки и рискнуть. Одно было радостно знать — я снова побываю в доме родителей, вернусь ненадолго в детство.

Дом могли разграбить сталкеры и мародёры, он мог сгореть, но в моей душе теплился маленький огонёк надежды, что дом всё же уцелел.

Должно же мне хоть в чём-то повезти в конце-то концов? Я же не проклята?