Позывной "Хоттабыч"

– Я на вас надеюсь, товарищ Берия! А вы, Петр Петрович, с сегодняшнего приступаете к обязанностям постоянного куратора товарища Хоттабыча. Ваша задача: в кратчайшие сроки максимально раскрыть его Силовой потенциал! Как? Думайте сами – голова у вас отлично работает, я уже успел в этом убедиться. Продумайте все, что потребуется для его социализации в нашем, практически незнакомом товарищу Хоттабычу, мире…

С потока на стол неожиданно рухнул большой кусок штукатурки. Который, ударившись о столешницу, разлетелся на маленькие кусочки. Я поднял глаза, прищурился (хоть и стал лучше видеть, но без «мощных окуляров» все равно, что слепая курица), вид потолка и стен, разукрашенных змеящимися трещинами и отвалившейся штукатуркой, меня попросту шокировал. Это же кабинет главы государства! Верховного главнокомандующего!

– Что, товарищ Хоттабыч, удивлены состоянием моего кабинета? – ехидно поинтересовался Иосиф Виссарионович.

– Еще как, товарищ Сталин. – Скрывать этот факт от проницательного вождя было бесполезно. – А что случилось?

– И вы еще спрашиваете? – Сталин расхохотался. – Ведь это вы тут… так скажем, немного нахулиганили…

– Я? – Моему изумлению не было предела. – Когда?

– Товарищ Сталин, разрешите? – вмешался в ход беседы оснаб.

– Слушаю.

– Товарищ Хоттабыч не в курсе произошедшего…

– … – Изобразил удивление на лице Иосиф Виссарионович.

– Он в тот момент находился в искусственной коме, под наблюдением профессора Виноградова, – пояснил Петр Петрович. – Так, по соображению Владимира Никитича, легче перенести болезненное вмешательство наших Мозголомов. При попытке ментального проникновения в глубины подсознания товарища Хоттабыча, произошел глобальный выплеск Силы, повлекший за собой это маленькое локальное землетрясение.

– Вы серьезно? – От услышанного я был просто шокирован. – От моего воздействия сдвинулись тектонические плиты?

– Похоже, что так, товарищ Хоттабыч, – произнес Сталин. – А какова причина настолько глубокого воздействия на мозг наших сотрудников? – тут же поинтересовался он.

– Некоторые моменты существования товарища Хоттабыча до сих пор нам недоступны, – отчитался оснаб. – Особенно те, что произошли с ним сразу после смерти, а так же после воскрешения. Понимает, товарищ Сталин, если мы разберемся в первопричине – это будет настоящий прорыв! – возбужденно произнес он.

– Прекрасно понимаю, товарищ оснаб. – Согласно кивнул вождь. – Но рисковать жизнями людей и нашей столицей – не позволю!

– Мы просто не ожидали подобного эффекта, товарищ Сталин! – чеканя каждое слово, произнес Петр Петрович.

– И это я тоже понимаю, – согласился с доводами оснаба вождь. – Но впредь… – И он погрозил Петрову пальцем.

– Так точно, товарищ Сталин! – ответил оснаб. – Учтем на будущее!

– Все! На сегодня достаточно! – произнес Иосиф Виссарионович устало приваливаясь к спинке кресла. – Вы свободны, товарищи

Глава 16

– Подъем, старая, ты, калоша! – Веселый голос командира вырвал меня из блаженного сновидения, в котором я, как в забытой далекой молодости обихаживал сладкую, как патока, медичку Аннушку. – Солнце уже давно встало!

– Вот черт неугомонный! – проскрипел я, продирая слипшиеся веки. – Такой сон не дал досмотреть!

– Чего показывали-то? – полюбопытствовал оснаб, присаживаясь на табуретку рядом с моей больничной шконкой.

– Того самого показывали, – ворчливо отозвался я, поднимаясь на кровати и опуская босые ноги на пол, – чего я, по причине преклонного возраста, давно лишен!

– Ох, тля! Бабы, что ли, снились? – «Виновато» потупился Петр Петрович, но по его хитрому лицу было видно, что нисколько не раскаивается в содеянном, а попросту мысленно ржет и морально «издевается» над своим старым, даже ошень-ошень старым другом.

– Бабы, как есть бабы… – Я недовольно покосился на Петрова. – Всю малину мне обломал, гад!

– Ничего, позже досмотришь. – «Обнадежил» меня оснаб.

– Ага, держи карман шире! – Я покрутил головой и пошевелил плечами, разминая затекшие мышцы. – Здесь повтор киноленты по просьбам трудящихся не прокатывает! Засранец ты, командир… Ладно, ты молодой засранец – не разбираешься еще совсем в «колбасных обрезках»! Прощаю! – великодушно произнес я, окидывая взглядом свою комнатушку.

Да-да, проснулся я и на этот раз в том же самом лазарете, где вот уже несколько дней меня активно пользовали товарищи Мозголомы. Именно сюда я и вернулся после той, можно сказать эпохальной встречи с легендарными товарищами Сталиным и Берией.

– Это я-то молодой? – возмутился Петров. – Да мне шестой десяток скоро…