Позывной "Хоттабыч"

– То-то же! – довольно ухмыльнулся я, падая на свое место за столом.

Да, если бы я был трезвым, да и остальные тоже, никогда бы этой ситуации не случилось. Ну а потом – не съезжать же? Или мы не мужики?

Я откинул грубое одело в сторону и поднялся с кровати. Соперничать с молодыми здоровыми лбами, мне было не то, что тяжело, а просто нереально. Да, дал маху дедушка, когда подписался на эту авантюру! Никогда и никого выпивка до добра не доводила! Напился, расслабился, вот и получил «салом по сусалам». И ведь сам, первым, «в бутылку полез»! Можно, конечно, признать свою неправоту. Но ведь я слово дал! А я, сука, упёртый! Лучше сдохну, пытаясь доказать… Но хрен отступлю! Не дооценили меня, ребятки… Ох, недооценили!

С утра, когда в палату заглянул профессор Виноградов, я валялся на кровати практически в полной отключке – ни рыба, ни мясо! Голова разваливалась на куски, во рту явно ночевала целая дивизия кошек, по всей вероятности, гадившая прямо там же. Владимир Никитич пришел в ужас, мгновенно оценив мое текущее состояние. А оно у меня было такое… как будто его совсем не было – хуже не придумаешь.

– А вы, батенька, оказывается недурственно так вчера отдохнули? – морщась от запаха перегара, заполнившего небольшое помещение моей «больничной палаты», произнес профессор Виноградов.

– А-а-а… – просипел я пересохшим горлом, хватаясь за голову.

– С чем вас и поздравляю! – Продолжил весело «глумиться» Медик.

– Пить… – С трудом разлепив пересохшие губы, шевельнул я заскорузнувшим языком, превратившимся в грубый наждак.

– Пейте… «больной»! – Владимир Никитич сменил гнев на милость и плеснул в стакан воды из графина, стоявшего рядом на прикроватной тумбочке.

Я, сделав титаническое усилие, оторвал от подушки голову, в которой «поселился» отчаянный молотобоец и, судя по интенсивности, с которой он фигачил молотом внутри моей многострадальной черепушки – явно передовик производства. В глазах профессора плясали веселые чертики, когда он наблюдал за моими болезненными ужимками. Да-да, так мне и надо! Надумал старый хрыч с молодыми состязаться… Еп! – В памяти всплыл туманный эпизод моего спора с оснабом. Ой беда-беда, огорчение! Как же это я так опарафинился перед товарищами офицерами? Все водка треклятая, будь она проклята!

Виноградов подождал, пока я утолю жажду, а после сжалился над бедным старикашкой, страдающим тяжкой формой похмелья – излечил практически одним прикосновением! Вот нельзя было сразу так? Понимаю – назидательный процесс! Все прямо по Павлову![41] Но старого пса переучивать – только время зря терять!

Натянув на негнущиеся ноги солдатские "галифе" защитного цвета, я ловко намотал портянки и воткнул ноги в кирзачи. А Владимир Никитич красавчик, куда лучше мои копыта стали работать после его вмешательства! А ведь и вовсе лишиться мог! Пока мои великовозрастные детки боролись с портянками (а у меня опыт – хрен пропьешь), я, громко похрустывая суставами, натянул гимнастерку, подпоясался ремнем и пошкандыбал со всей возможной скоростью, развиваемой моим престарелым организмом, к выходу. И неплохо так, вроде, разогнался…

Но, несмотря на все усилия, тут меня молодые оболтусы и сделали! Пока я, скрипя суставами, как несмазанный железный дровосек, спускался по ступенькам высокого крыльца, меня и обскакали абсолютно по всем параметрам. А один из "сослуживцев", этакая, сука, мелкая, но очень говнистая вошь, как бы ненароком даже зацепил меня носком своего сапога под пятку. Я запнулся и, потеряв равновесие, едва не рухнул. А если бы загремел, то рассыпался бы как ветхий шкилет из кабинета биологии, и собирали б таи мои косточки по всему плацу! Благо Надюшка (Да-да, на весь взвод у нас оказалось три девушки с проснувшейся Силой) меня под руку придержала, а то точно растянулся бы дед на потеху честной публике!

– Спасибо, внучка! – благодарно выдохнул я, восстанавливая утраченное было равновесие.

– Не за что, дедушка! – добродушно ответило прелестное создание, ослепительно улыбнувшись. – Это все Колька Варфоломеев – урод, каких поискать…

– Курсанты Нефёдова и Абдурахманов! Кончай базар! – Оторвал нас от милой беседы грубый оклик старшего наставника Болдыря. – Успеете еще пообщаться – вы сегодня на пару драите общественный нужник! – Зычно объявил он. – Встать в строй!

Глава 18

Ну, мы с Надюшкой и поковыляли… Вернее, я поковылял, а она, по доброте душевной продолжала поддерживать меня под локоть – дедушка-то старенький, того и гляди развалится… Да, из-за той самой подлой подножки мы с сердобольной девчушкой оказались последними на построении.

– Развели тут богадельню… Хренову! – недовольно фыркнул старший наставник, наблюдая злым взглядом за нашей «сладкой» парочкой. – Курсанты… мля… Тьфу, смотреть и то противно! Абдурахманов, и чего тебе спокойно на печи не сиделось? – продолжал докапываться до меня Болдырь. – Слез зачем-то… Тебе помирать не сегодня-завтра, а туда же?

– Так точно, товарищ старший наставник! – «бодро» откликнулся я. – На кладбище уже лет двадцать прогулы ставят! Никто и не думал, что Сила проснется…