Позывной «Курсант»

Заодно попытался прислушаться к внутренним ощущениям. Может, сработает что-то. Вдруг, щёлкнет в голове какой-нибудь тумблер. Сам-то я, что вполне понятно, знать не знаю об этом старшем майоре ни хрена… Черт… главное, вслух его майором не назвать. Если мне не изменяет память, моя, родная, их звания идут в комплекте с этой чертовой «государственной безопасностью». Так вот, я, конечно, старшего майора государственной безопасности не знаю. Это понятно. Но Реутов, выходит, знал.

Однако, нигде ничего не щёлкало. Смотрел на этого мужика, с аккуратной стрижкой, с сытым, откормленным лицом, и никаких эмоций не испытывал. Кроме, конечно, весьма конкретного напряга. С хрена ли у детдомовца такие люди в знакомцах ходят?

— Вот млядство… — выругался Бекетов. Потом повернулся к Николаю Николаевичу и сухо велел ему. — Ну-ка, старший лейтенант, иди во двор. Посмотри там… Не знаю, что… Дров наруби. Дорогу почисть. Сам разберёшься.

Клячин молча развернулся и вышел из кухни. Буквально через минуту хлопнула входная дверь.

— Та-а-ак… — Старший майор этой трижды проклятой безопасности повернулся ко мне. — Даже и не знаю, что сказать… А соображаешь как? Нормально?

— Конечно, нормально, — я ещё сильнее вылупился на него.

Моей искренностью, которая, надеюсь, имелась во взгляде, можно было сейчас поливать африканскую савану, чтоб превратить в цветущий лес. Просто огромное море искренности. Не хватало, чтоб меня тут в психи определили.

— Все отлично. Башка варит на сто процентов. Только не помню о себе ничего. Ну, и Вас, соответственно, тоже. А так-то я не идиот. Все понимаю. Где нахожусь, что вокруг происходит. Думаю, это скоро пройдёт. Последствия драки и удара. Не более.

— Хм… — Бекетов потер подбородок. — В принципе… не такая уж это большая проблема…

Он выглядел задумчивым. Видимо, соображал, как поступить дальше. А я в этот момент тоже соображал. Только немного в другом ключе. Переваривал кусок информации, который проскочил совершенно случайно в словах Клячина. Действовал, согласно поставленной задаче… Создал условия… Выходит, он специально тащил меня из Свердловска в Москву на этом чертовом паровозе… Проверял, типа… Так получается. Значит, ему велели это сделать. А проверял что? Не сдохну ли? Не попытаюсь ли бежать? Не брошусь ли под колеса поезда? Не придушу ли его по-тихому ночью? Вариантов до хрена, конечно.

В голове прокручивались те четыре дня нашего путешествия. Выдержка? Терпение? Послушание? Что-то из этого репертуара нужно было увидеть Клячину в моем поведении? А главное — зачем?

— Алексей… — наконец Игорь Иванович, видимо, решил для себя сложную задачу, и теперь выглядел абсолютно спокойным. — Это, конечно, весьма неожиданный поворот… Насчёт твоей памяти. Но… Давай кое-что тогда объясню. Я не просто так отправил товарища Клячина на улицу. Скажем так, он не все о тебе знает. И все ему знать точно не надо. А нам необходимо с тобой побеседовать, выходит, открыто. Как ты уже понял, мы знакомы давно. Но на самом деле, даже не представляешь, насколько давно. Думаю, надо начать с того, что я хорошо дружил с твоими родителями.

Он замолчал, уставившись на меня грустным взглядом.

Зашибись… Я моргнул несколько раз, чтоб достоверно выглядеть удивлённым, а потом спросил:

— Как родителями? А товарищ Клячин говорил, не было их. Мол, на улице нашли.

— На улице… — старший майор государственной безопасности, усмехнувшись, в очередной раз покачал головой. — Про улицу велел тебе говорить я. Дойдем до этого момента. Улица — легенда, которой нам пришлось придерживаться последние девять лет. Ради твоей же безопасности. Мы были вынуждены так поступить. Ты не помнишь, выходит… Но… В общем, твоим родителям я помочь не смог. Их оговорили… Да… Отец твой был дипломатом. Служил в интересах Советского государства в Германии. Но потом… Его отозвали, арестовали и обвинили в работе на иностранную разведку. Мне очень жаль, Алексей, твоих родителей давно нет в живых. Я в те времена занимал не слишком высокую должность, так что никак не мог помешать трагедии. Да и год выдался… В 1927-м все произошло. Летом товарища Войкова убили враги. Это же ты помнишь? Такое точно нельзя забывать.

Игорь Иванович прервал свой рассказ и уставился на меня настороженным взглядом.

— Конечно! — пылко ответил я и даже прижал одну руку к груди.

Что, блин, за Войков? Судя по выражению лица Бекетова и по интонации голоса, кто-то из общественных персон. Ну, и черт с ним. Это можно потом осторожно выяснить, если уж так важно.