Позывной «Леший»

Митрохин пожал плечами.

- Больше баек, чем правды... Какой-то ублюдочный миномет, способный швырять огромные мины на большие расстояния? Да? - потом недоверчиво взглянул мне в лицо. - Но ведь ты не в серьез? Никакой снаряд не способен перелететь через полмира. Это же не сотни, а тысячи километров!

- Совершенно верно. Снаряд не способен. Мина тоже. Но 'фау-2' - ни то и ни другое. Это совсем другой вид оружия. Ракета. И летают они далеко. Точно не помню, но где-то под четыреста километров. Во всяком случае, Англию, а в частности - Лондон, фрицы обстреливают через Ла-Манш с северных берегов Франции вполне успешно... А мощность заряда, около тонны. И что самое поганое - их трудно заметить и тем более - сбить.

- Ого... - присвистнул Митрохин. - Серьезная штуковина. Но, все равно... Пусть они даже на пятьсот километров летают, Америка еще дальше... Неувязочка, получается.

- Если говорить о 'фау-2', то все верно. Но дело в том, что немцы не успокоились на ее создании и продолжили работы. И совсем недавно Вернер фон Браун - изобретатель всех ФАУ смог решить вопрос дальности. Это его детище получило кодовое название А9. Или - 'копье Вотана'. Так вот дальность полета 'копья' превышает три тысячи километров! А это уже, как ты понимаешь сам, совсем другой разговор.

- Три тысячи?! - воскликнул капитан. - А не врешь?

- Я на испытаниях не присутствовал. Но те 'товарищи', которые имеют доступ к документации, называли именно такие цифры...

- Но это же она и до Москвы долететь может?!

- Вполне... Но, наши аналитики считают, что немцы не станут стрелять ракетами по нам. Это оружие скорее психологического плана. Его цель - запугать обывателей. Показать жителям капиталистических стран, что если их правительства вмешаются в войну, возмездия не миновать. Кстати, свои 'Фау' немцы так и зовут Vergeltungswaffe, то есть - 'Оружие возмездия'. И вот с этой позиции, прилет хотя бы одного такого 'подарочка' именно в День независимости, может сильно повлиять на мнение американского народа, и его отношение к союзу с нами. Понимаешь?

* * *

Митрохин ответить не успел. Послышалось тарахтения мотоциклетного мотора. А минутой позже, навстречу нам выкатился и уже знакомый 'Цундап' с парой фельджандармов. Мы сошли на обочину, уступая дорогу, в надежде, что бравым полицейским уже наскучило патрулирование, и все их мысли заняты только пивом фрау Марты.

Увы. Немец при исполнении - это не живой человек, а машина. Жандармы остановились так, чтобы мы были перед ними, и сидящий в коляске недвусмысленно навел на нас ствол 'машингвера'.

- Хальт! - требовательно поднял руку водитель. - Комм!

Честно говоря, меня несколько удивило такое хамское отношение полицейских. Они же не могли не видеть, что один из нас офицер. Который, тут же разрядился длинное и витиеватой тирадой. В которой я узнавал лишь некоторые слова. 'Тойфель', 'думкопф', 'швайнегунд' и конечно же, непременно 'шайзе'!

Тот из 'цепных псов', что целился из пулемета, торопливо отвел ствол и полез из коляски. Второй тоже покинул седло. Видимо, в головах служак, была четко прописана важная установка - виновный никогда не повышает голос на представителей правопорядка. А если орет - значит, имеет право.

- Эншульдиген зи битте, гер официр... - попытался исправить ситуацию старший патруля. Но Митрохина уже понесло.

- Швайген! Ахтунг!

Под таким напором фельджандармы непроизвольно подтянулись и приняли стойку 'смирно'. В общем, начиналось общевойсковое действие известное любому, кто проходил срочную, под названием 'Я научу вас, раздолбаи, Родину любить! Вы меня не знаете, но вы меня узнаете!'

Не известно, что именно поведал бы капитан Красной армии двум бойцам немецкой военной полиции, если бы со стороны Еммендингена не донесся шум автомобильного двигателя. А вскоре и сама легковушка показалась. 'Опель-капитан'.

Словесная экзекуция затихла. Все повернулись к машине. Водитель 'Опеля' принял вправо и остановился в метре передо мной. Дверца открылась и на обочину шагнул наш английский друг. Только уже не в штатском, а одетый по всей форме. Штурмбанфюрер СД с Железным крестом на груди.

Для здешнего захолустья все равно что генерал.

- Лейтенант, - обратился он к Митрохину. - Что здесь происходит?

- Ничего особенного, господин майор. Обмениваемся информацией... По поводу парашютистов...

- Да? - заинтересовался Хорст. - И что, есть свежие новости?

- У меня нет, господин майор. А фельдфебель еще не успел рассказать.

- Тогда послушаем вместе. Докладывайте, фельдфебель!

- Яволь, господин штурмбанфюрер! - громко щелкнул каблуками жандарм. Фельдфебель Пчхур! Второй отдельный батальон. Докладываю, при патрулировании дороги 'Еммендинген - Фрайбург' не замечено ничего подозрительного.

- Понятно... Можете быть свободны, фельдфебель. Лейтенант, подойдите, я хочу вас кое о чем спросить...

Как и любой нижний чин, исповедующий важнейший солдатский закон 'Подальше от начальства и поближе к кухне', тут же оседлали железного коня, и укатили прочь. На малом газу, стараясь даже ревом мотора не привлекать к себе внимания офицера службы безопасности.