Позывной «Леший»

–  Никак нет… Под взрыв попал, – развел руками боец. – Пришлось прирезать, чтоб не мучился. Вон, хоть у старшины спросите. Петрович не даст соврать…

–  Точно, – кивнул старшина, не отрываясь от дела. – Охрана моста, видимо, для себя его держала. А достался бяшка нам. Вы ложитесь… Отдыхайте. Еще не меньше часа. Пока угли прогорят. Пока мясо дойдет… О! Я вижу, хозяйка с вами пришла. Спросите, насчет лучка… и соли. А еще вина, самого кислого, какое только найдется. Ну, или уксуса…

Я добросовестно перевел просьбу Розалии Карловне, попутно объяснив, что это не поджог, а походный завтрак. Чтобы зря не волновалась. Потом зевнул и потопал обратно в спальню. По пути встретил Митрохина.

В отличии от меня, капитан выглядел бодрым и хорошо отдохнувшим.

–  Все? – спросил коротко.

–  Все.

–  Отлично. Плохо выглядишь. Бессонница?

–  Можно и так сказать, – не стал я углубляться в подробности.

–  Ну, ничего… Недолго ждать осталось.

–  Угу… Я еще покемарю чуток, добро?

–  Без проблем… – Митрохин взглянул на часы. – Еще и шести нет.

Угу… Благими намерениями, как известно, только в ад дорога мощена…

Нет, я честно лег и залез под простыню, но сон, такая капризная цаца, что когда надо бодрствовать, он с сапогами на голову лезет. А когда зовешь – делает вид, что оглох и дико занят. Интересно, почему это слово мужского рода? Натуральна я ж дрема.

Поворочался, поворчал и опять поднялся. Какой смысл валяться? Лучше уж с парнями… Наверняка есть что порассказать.

Парни к тому времени уже соорудили некое подобие мангала, но мясо еще на жар не ставили.

–  Не спится… – констатировал Митрохин, пододвигая мне табурет.

–  Таки да… Ну, рассказывайте. Как съездили?

–  Как на прогулку сходили… – пренебрежительно отмахнулся старшина.

–  А поконкретнее?

–  Можно… – старшина еще разок встряхнул большой таз, в котором переминал мясо и лук, и подсел к нам. Взял у капитана сигарету, прикурил от уголька и стал рассказывать.

–  К блокпосту перед мостом на нашем берегу мы подъехали как раз только темнеть начинало. Нас, как положено, остановили для проверки документов. Документы подозрений не вызвали, и старший доложил по телефону на другой берег, что пропускает машину. После чего мы спросили, как долго им еще тут торчать? Фрицы пожаловались, что из-за того, что здесь глубокий тыл, они заступают на сутки. И смена будет только утром. Это нас устроило, и мы в три ножа быстро пост ликвидировали.

Старшина затянулся, выдохнул дым и продолжил:

–  Оставили там Помело и поехали дальше. На противоположной стороне все повторилось. Только позвонить мы им не дали. На всякий случай… Потом вернулись на средину моста. Выгрузили взрывчатку и уложили рядышком тех двоих гестаповцев, что с нами катались. Они даже ничего сообразить не успели. После, я поджог шнур, и мы съехали с моста на берег. Ухнуло хорошо… Как лавина сошла. И один пролет пришел в негодность. Хотели уже уезжать, но зазвонил телефон. Какой-то унтер интересовался, что у нас происходит? Лютый ответил, что с горы камень большой в реку свалился. Унтер поинтересовался у Бориса, что мы пьем? Лютый ответил, что ничего кроме чая. А если господин унтер-офицер не верит, может завтра сам убедиться. Потому что камень очень большой… и его даже с моста видно.

Старшина сделал еще затяжку.

–  На этом разговор закончился. Дольше оставаться не было смысла. Забрали барашка и уехали. До первого перекрестка гнали на полном газу, потом уже ехали с обычной скоростью. В Фрайбург вернулись в первом часу ночи. Поставили машину в переулке возле здания гестапо, как приказывал фриц, и стали ждать. Было условлено, что он нас заберет не позже трех часов утра. Не дождались… Поехали к нему в загородный дом. Там нас встретил денщик и сказал, что господин гауптштурмфюрер сильно устал и приказал не будить его, даже если американцы высадят десант.

Старшина затянулся в последний раз и бросил чинарик в костер.

–  Поскольку приказа на ликвидацию не было, Лютый сказали денщику, чтобы передал своему офицеру, когда тот проснется, что задание выполнено, а подробности он может узнать у оберштурмбанфюрера СД Хорста. Все… Лютый, тащи мясо. Можно надевать на прутья.

* * *

Хороший получился завтрак. Вроде? и в самом деле, после тяжелой рабочей недели выскочили с сослуживцами на природу… Эдакий, пикничок на обочине, которым так приятно завершать пятницу, зная что впереди еще целых два выходных. Даже если о деле говорили, то как бы невзначай, мимоходом. Словно о том, что осталось недоделанным на столах или станках, но теперь уже подождет до понедельника, то бишь, новых трудовых будней.

Этот легкий, бесшабашный настрой, как-то сам собой передался даже англичанину. И если Флеминг сперва ворчал о том, что нормальные люди не начинают день с жареного мяса, а едят овсянку и тосты с джемом, то разжевав с недовольной миной первый кусок, сочной, нежной баранины, за второй порцией уже потянулся сам.