Позывной «Леший»

В общем, фортуна в очередной раз решила подшутить, и уже совсем чуть-чуть не хватало, чтобы безызвестный постовой поставил окончательную, свинцовую точку во всей хитроумной операции, проводимой аж двумя спецслужбами. Потому что доктор Браун искренне не понимал, почему его не подпускают к ракете, и попытался обойти солдата, а тот, видя, что слова не помогают, уже передернул затвор.

Спасибо англичанину… Удачное место для наблюдения выбрал. Мне хватило нескольких секунд, чтобы добежать.

–  Гер Браун?! Это вы?! – воскликнул я достаточно громко, чтобы привлечь внимание и барона, и солдата, но в то же время не вызвать заинтересованность к происходящему у всех вокруг. – Не может быть! Хотя… Что я говорю? Ну, конечно, именно вам надлежит произвести торжественный запуск. Кому же еще?

Удивленный таким приветствием со стороны незнакомого офицера, барон на мгновение сменил приоритеты и повернулся в мою сторону. Приятное, открытое лицо. Ни капли заносчивости. Немного недоумения и все.

–  Простите… Не имею чести…

–  Иоганн фон Шлоссер, – без зазрения совести присвоил я чужую фамилию.

Прицел был двойной. Получивший дворянское воспитание, фон Браун должен хоть мельком слышать о всех аристократических семьях Германии. А, будучи настоящим ученым, наверняка не помнил, кто из них Иоганн, а который и вовсе Макс или Вильгельм. Так что я совершенно не опасался восклицания вроде: "Иоганн, как же ты изменился со времен нашей последней встречи! Совсем не узнать! Как там тетушка Герменгильма поживает? А дядюшка Ганс?". Зато разговор между двумя "фонами", даже не представленными друг другу, завязать удастся намного проще, чем обычному Мюллеру или Циммерману. К тому же всего лишь унтерштурмфюреру. Или помощнику столь же безвестного в ученых кругах штурмбанфюрера СД Генриха Хорста. И угадал… Хотя, если честно, трудно понять, чем Слесарь лучше Мельника или Плотника. Но у аристократов свои причуды.

–  Фон Шлоссер? – задумчиво повторил барон, явно что-то припоминая. – О… А это не ваш прапрадедушка был женат на Корнелии? Родной сестре Гетте?

–  Точно так… – поддержал я разговор, беря изобретателя под руку и отводя на безопасную дистанцию, подальше от постового. – Более того. Иоганн фон Шлоссер был окружным главой, и они проживали вон там, – махнул в юго-западном направлении. – В Еммендингене. Приятно, что вы помните события двухсотлетней давности… Кстати, господин барон, позвольте представить вас самой очаровательной девушке здешних мест. Узнав, что вы будете в замке Хохбург, Адель буквально плешь проела штандартенфюреру Хорсту, чтобы он взял ее с собой.

Повышая англичанина в звании, я тоже ничем не рисковал. Могу спорить на что угодно, эта информация уже стерлась из памяти ученого, утонувшего в восхищенном взгляде Адель.

Господи, ну как же верить женщинам? Ведь если бы я не знал, что это притворство – сам бы поверил, что на моих глазах сбылась самая большая мечта девушки, которой наконец-то посчастливилось встретить своего кумира. Причем это демонстрировалось не только взглядом или улыбкой, но и всем телом. Убийственная смесь. Это даже не выстрел в упор, это прямое попадание фугаса.

Самый заплесневелый сухарь и тот вспомнил бы о былой молодости под таким жарким и восхищенным взглядом. А Вернеру фон Брауну было всего-то тридцать.

–  О… – мужчина даже смутился слегка. – Фройляйн и в самом деле так интересуется ракетами? Неужели у столь юной и прелестной девушки нет занятия поинтереснее?

–  А что может быть интереснее возможности полететь на Луну? – исправно выдала Адель одну из фраз, заученных наизусть. После чего пошла отсебятина. К счастью, в тему.

–  Это же так романтично… Сидеть с возлюбленным на нагретой за день скале, слушать шелест ручья и глядеть в ночное небо. А там огромная Луна. Да так близко, что лишь руку протянуть.

Адель подняла руку и вдохновенно процитировала:

–  Nun im ostlichen Bereiche
Ahn ich Mondenglanz und – glut,
Schlanker Weiden Haargezweige
Scherzen auf der nachsten Flut.
Durch bewegter Schatten Spiele
Zittert Lunas Zauberschein,
Und durchs Auge schleicht die Kuhle
Sanftigend ins Herz hinein…[28]

–  Прекрасное стихотворение, – поаплодировал фон Браун. – Фройляйн прекрасно декларирует. Похоже, в Еммендингене все знают величайшего поэта Германии.

–  Можете в этом не сомневаться, барон. Уж если даже Геббельс сказал, что носит в сумке только одну книгу, и это "Фауст"…

–  Это верно… – кивнул инженер. – Мы, немцы, нация мечтателей и романтиков. Увы, я должен разочаровать фройляйн Адель. Эта ракета предназначена не для полетов на Луну. Но обещаю, что после окончания войны, я приложу все силы, чтобы решить эту задачу. И… лет через пять, может, десять немецкий флаг будет развиваться на Луне. Потому что мечту нельзя остановить.

–  Браво, доктор Браун! Замечательные слова!