Позывной «Оборотень»

Испытать побои, которые он с трудом перенёс в прошлый раз, профессор совсем не хотел. Увидев, как седой майор деловито снимает китель и закатывает рукава, одновременно разминая кулаки, Лихтман попытался отодвинуться подальше, но стул оказался прикручен к полу. В итоге, чуть не упав на пол, профессор скорчился в позе эмбриона, с ненавистью глядя на полковника. Ответив ему мрачным, твёрдым взглядом, полковник не спеша поднялся и, повернувшись к майору, сказал:

– Начинай. Захочет говорить, пришлёшь кого-нибудь. Я пока чаю попью. Заодно и остальных фигурантов проведаю. Может, кто уже и сам сотрудничать захотел. Не все же такие упёртые.

Кивнув, майор проводил командира взглядом и, повернувшись к профессору, пропел, едва не облизываясь:

– Ну, вот и славненько. Наконец-то мы с тобой, тварь очкастая, одни остались.

– Это всё Марков! Марков! Это он мне приказал! – не выдержав напряжения, завизжал профессор.

Профессор не мог знать, что перед допросом полковник внимательно изучил его психологическую карту и, выбрав необходимый для разговора тон, специально вогнал его в нервное напряжение, чтобы выбить из душевного равновесия. Презрительно усмехнувшись, майор ухватил железными пальцами профессорский нос и, выкручивая его в сторону, спросил:

– Значит, говоришь, готов сотрудничать?

– Да, да, готов, – прогундосил Лихтман, чувствуя, как хрустят позвонки в шее.

Хватка у майора была поистине стальной. Отпустив обвиняемого, майор шагнул к зеркалу и, постучав в него согнутым указательным пальцем, громко произнёс:

– Клиент всё осознал и очень хочет жить. Так что дробилку для пальцев пока можно не распаковывать.

Шмыгая носом, профессор пытался понять, что в этой фразе шутка, а что говорится всерьёз. Дверь снова открылась, и на пороге появился всё тот же полковник. С интересом покосившись на майора, он присел к столу и, положив подбородок на кулаки, приказал:

– Рассказывайте, господин профессор. Я вас внимательно слушаю.

– Что именно я должен рассказать? – уточнил профессор, шмыгая носом.

– Всё, друг мой. Всё. От начала и до конца. Кто начал этот проект, кто приказал вакцинировать бойцов спецназа, а главное, кто, где и как передавал результаты вашей работы агентам противника. Я жду.

– Но я ничего этого не знаю. Ко мне пришёл генерал Марков, поставил задачу и взял на себя все заботы по обеспечению проекта всем необходимым. Это он приказывал присылать подопытных и тщательно отслеживал результаты. Я могу отвечать только за ход эксперимента. Всё остальное меня не интересовало. Я учёный, а не военный, и с того момента, как начался этот проект, почти не покидал охраняемой территории.

– Значит, всё было сделано по приказу генерала Маркова? – переспросил полковник с непонятной интонацией.

– Да, это всё он, – истово кивнул профессор.

– А вот генерал говорит, что приехал к вам посоветоваться и узнать, нет ли среди ваших разработок специальных препаратов, временно усиливающих способности бойцов. И что вы заявили, что давно уже теоретически разрабатываете вакцину, способную внести изменения в человеческий организм на генетическом уровне. Как-то не вяжется это с тем, что говорите вы.

– Он врёт. Пытается свалить всю вину на меня, – снова завизжал профессор.

– А я думаю, что врёте вы. Генерал, конечно, честолюбивая сволочь, но вы – это отдельная статья. Помнится, вы тут упоминали о преступлениях против человечности. Так вот, это вас нужно судить по подобной статье. Вы посмели испытывать свою вакцину на людях, даже не испытав её на животных. Вы обрекли их на немыслимые страдания только ради удовлетворения своих научных амбиций. Генерал дурак, но он очень вовремя подвернулся вам под руку. И вы не упустили свой шанс. Так что? Будем и дальше дурака валять, или начнёте говорить правду?

– Почему вы верите Маркову и не верите мне? – растерялся Лихтман.

– Считайте, из корпоративной солидарности. Что называется, честь мундира, – жёстко усмехнулся в ответ полковник.

– И что я должен сделать, чтобы вы мне поверили?

– Сказать ВСЮ правду. Многих проблем избежите, профессор. И серьёзных проблем. Ведь если потребуется, мы даже ваших усопших родителей из могилы достанем, и даже судебного разрешения спрашивать не станем. Кстати, тут кое-кто очень хочет с вами тесно пообщаться. Догадываетесь, кто именно?

– Нет.

– Вот уж не думал, что человек такого блестящего ума окажется таким недогадливым. Это выжившие бойцы из подразделений, которых вы отправили на смерть. Как думаете, что с вами будет, когда я оставлю вас с ними наедине?

– Вы не можете так поступить. Если вы это сделаете, то лишитесь основного источника информации, – быстро ответил профессор.

– А я пока и не видел от вас никакой информации, – пожал плечами полковник.

– Каковы гарантии, что я останусь живым? – неожиданно спросил Лихтман.

– О! Клиент начал торговаться. Хороший признак, – усмехнулся полковник. – Надеетесь дожить до того момента, когда сможете воспользоваться одним симпатичным счётом в заграничном банке?

– Откуда вы знаете про счёт? – убито спросил профессор, чувствуя, как рушатся последние надежды.