Позывной «Зенит»

— Что-то случилось, шеф? — с тревогой поинтересовался Фокс.

— У меня — нет, — с непонятной улыбкой заявил Север, — а вот у тебя, по-видимому, да. Ты же глаз не можешь оторвать от брюнетки за соседним столиком.

Молодой человек потупил глаза.

— Хочешь познакомлю? — ошеломил неожиданным вопросом резидент.

Собеседник чуть не облил себя кофе, благо в чашке оставался только один маленький глоток. Как ни в чем не бывало, Север легко поднялся с места, подошел к столику незнакомки, сказал негромко пару слов и подвел ее к их столику.

— Знакомься, Макс, это Хелена Вайс.

Ошеломленный Зенит неловко подскочил, едва не уронив стул, и смущенно представился:

— Максимилиан Фокс, студент Свободного берлинского университета.

«Все-таки ей ближе к тридцати».

Узенькая прохладная ладошка с хорошо выполненным неброским маникюром легла в руку начинающего нелегала.

— Оперативный псевдоним «Салют», — продолжил удивлять резидент. Соседние столики пустовали, поэтому они вполне могли говорить вполголоса. — Прибыла по твоему зову, — продолжал шутить руководитель.

— Можно я уже все объясню, а то, мне кажется, у Максимилиана сейчас мозг закипит, — предложила женщина.

Шеф снисходительно кивнул, внимательно посмотрел на молодых людей и решительно добавил:

— Давайте, знакомьтесь, договаривайтесь. Не маленькие, сами разберетесь. Только ты, Зенит, учти, — он наставил палец на собеседника, — Салют старше тебя по званию.

— Это вы к чему, товарищ майор? — удивилась девушка.

— Это я на всякий случай. — Резидент быстро попрощался и ушел.

Повисла пауза. Хелена пришла на помощь коллеге:

— Я очень хочу попробовать здешнюю кондитерку. Закажи, пожалуйста, кофе.

— Да, конечно. — Фокс подозвал официантку и попросил меню.

Девушка уточнила здешний ассортимент и сделала заказ.

— У тебя не очень чистый немецкий. Внимательный человек сразу обратит внимание, — подал реплику Макс.

— Меня готовили не для Германии. Мой основной язык — английский. Хотя, по легенде, я родилась в Германии, но длительное время прожила во французской колонии. Надеюсь, здесь подтянуть язык.

— Так ты прибыла сюда для адаптации?

— Не совсем. — Вайс успевала есть десерт и рассказывать. — Ваши отчеты попадали к нам в отдел. Мы как раз занимаемся вопросами психологии и социологии. В том числе отслеживаем механизмы формирования тех или иных социальных явлений, представляющих угрозу, таких как терроризм, сектантство. Собираем материалы по применению психологических методик.

— Работа на полиграфе, сыворотка правды?

— И это, конечно, а также суггестивные методики, психофармакологию.

— Какие методики, извини?

— Суггестия — это внушение, гипноз, — спокойно объяснила собеседница. — В основном этим занимаются американцы. У них еще с пятидесятых годов действовала программа «Артишок». Но нам удалось получить только часть материалов, главным образом касавшихся применения сильных медицинских препаратов, в том числе наркотиков в сочетании с гипнозом. Потом программу расширили, и она стала называться «МК Ультра». А вот материалов, связанных с их экспериментами в области социальной психологии, нам достать не удалось. И тут подоспели ваши отчеты. Кстати, я знакомилась с несколькими отчетами профессора Макгрегора, которые нам удалось достать. Меня готовили к выходу в США именно для изучения данной тематики, но руководство теперь решило попробовать зайти через ваших американских профессоров.

— Ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с Малером, а он представил тебя им?

— Нет. Руководство считает, что ваш Малер — очень непростая фигура. Он может быть связан или как минимум под наблюдением и американцев из ЦРУ, и западных немцев из контрразведки, и даже гэдээровской Штази. Поэтому лица, попадающие в его орбиту, могут вызывать повышенный интерес. Мне светиться раньше времени нельзя. Поэтому надо, чтобы ты узнал установочные данные на американскую профессуру, а дальше я сама.

Это «я сама» очень покоробило Фокса. Ему вдруг стало обидно. Он спросил с вызовом:

— Будешь их соблазнять? У тебя что, специальная подготовка по обольщению мужчин?

Хелена понимающе улыбнулась:

— Вообще-то с мужчинами можно дружить, общаться, иметь общие интересы, а не сразу ложиться в постель.

Зенит виновато опустил взгляд, жар ударил в лицо. Ему стало стыдно за свою скороспелую выходку.

— Что касается искусства обольщения, то я начала изучать этот курс самостоятельно еще в старших классах, а развод с мужем сделал меня если не доктором, то точно — кандидатом этих наук. — Девушка кокетливо заулыбалась. Макс заметил, что, когда она улыбалась, у нее на щеках появлялись ямочки, а глаза начинали светиться. От этого у него голова пошла кругом. — А ты когда начал познавать эту науку? — в свою очередь поинтересовалась Хелена. Она накрыла своей теплой ладошкой его руку.

— На первом курсе, когда нас отправили на целый месяц в подшефный совхоз на уборку урожая.

Зенит чувствовал, что глупо улыбается, но ничего сделать с собой не мог. Он готов был признаться ей во всем. «Может, это гипноз?» — мелькнула у него мысль.