Позывной «Зенит»

— Объясняю. В гранате приблизительно 50–60 граммов взрывчатого вещества. Мы можем прямо тут, на этом столе, рвануть только взрывчатку, и ничего нам не будет. А вот если поместить ее в железную «рубашку», как в гранате, граммов на пятьсот, то нам придет каюк с разлетом в двести метров, — терпеливо рассказывал Батый. Проявляя себя как эксперт, он надеялся узнать причину интереса к минам у адвоката.

— Конечно пассажира, — теперь уже понимающе уточнил Хуберт. — Откуда ты все это знаешь? — с подозрением поинтересовался толстяк.

— Потому что я «осси», а ты «весси». Ты продукт Запада, а я — Восточной Германии. Как будто ты этого не знал. Нас в старших классах часто водили на экскурсии в военный городок Советской армии по соседству. Это называлось «вечера дружбы». Так у них в каждом классе висели плакаты: автомат Калашникова в разрезе, граната Ф-1, но больше всего — схемы снарядов. Эта часть была артиллерийская. А я парень любопытный, и память у меня хорошая. Хочешь прямо сейчас нарисую кумулятивный снаряд в разрезе? — Юрген был явно возбужден.

— Ладно тебе. Я просто так спросил, — примиряюще ответил Хуберт. — Хоть западные, хоть восточные — все равно мы немцы.

— Малер, что мы из тебя по капле выдавливаем информацию. Тебе надо, тогда рассказывай, будешь дальше скрытничать, мы с Питером пойдем. Андреас и Гудрун собрались в один ночной бар развлечься. Там нам будет веселее, чем с тобой, занудой.

Наконец Малер решился приоткрыть часть тайны:

— Приезжает одна большая шишка с кучей охранников. Хотелось бы взорвать его, чтобы другим не повадно было. Маршрут и время более-менее известны. Что в принципе можно сделать?

— Во время движения подловить момент не получится, даже не мечтай, — рассуждал Батый. Его мучил когнитивный диссонанс. С одной стороны, Север приказал не лезть и не проявлять инициативу, тем более — прорабатывать детали террористического акта. С другой — Хуберт явно не собирается привлекать к этому делу «Группу Красной Армии». Значит, чтобы узнать подробности задуманного, надо стать нужным как консультант. — Мина должна сработать, когда будет происходить высадка или пеший переход.

— Подозрительную коробку полиция раньше охраны заметит, — продолжил его мысль Урбах.

— Это если она на земле будет стоять, — гнул свое Юрген.

— Ты что, предлагаешь сбросить ее сверху? — удивился Малер.

— Точно, — понял мысль Батыя Питер. — Под землей. Канализационный или телефонный коллектор. Крышка чугунная. Если снизу прикрепить взрывчатку, рванет как осколочно-фугасный снаряд крупного калибра. Осколками крышки накроет всех, кто окажется рядом.

— Так, место оживленное. — Очевидно, толстяк уже понял суть и прикидывал предложенную схему к конкретному месту. — Как незаметно заложить взрывчатку? И взрывать как?

— Берлин город большой, — теперь уже Урбах терпеливо разъяснял Малеру отдельные нюансы операции. — Много жителей пользуются канализацией, стоками, поэтому и подземные коммуникации имеют большой диаметр. Я слышал, что ребята проходили из одного конца города в другой, не вылезая на поверхность. А взрыватель можно инициировать по проводу. На одном конце взрыватель с миной, на другом — аккумулятор. Оператор увидел или услышал определенный сигнал от наблюдателя, сидя в сотнях метров в безопасном месте, замкнул клеммы — и ба-бах! — Он даже показал это руками.

Адвокат молча, в глубокой задумчивости, поднялся и пошел к выходу, даже забыв попрощаться.

«Теперь вся надежда на Зенита. Если не «банда Бодера — Майнер», то кроме как к «Тупамарос» Малеру обратиться не к кому», — решил Батый.

После возведения Берлинской стены в 1961 году существовало три основных перехода из объединенной американо-англо-французской зоны в советскую. По-английски они назывались Checkpoint по литерам латинского алфавита. Пограничный контрольно-пропускной пункт «А», на жаргоне «Альфа», предназначался для перехода из Западной в Восточную Германию. КПП «B», соответственно «Браво» — для перехода из Западного Берлина в ГДР, и КПП «C», называемый «Чарли», на Фридрихштрассе — для перехода из Западного в Восточный Берлин.

Контрольно-пропускной пункт «Чарли» вошел в историю под названием «Танковое противостояние на Фридрихштрассе». Это была кульминационная точка Берлинского кризиса 1961 года.

В августе 1961 года власти ГДР, обеспокоенные массовой утечкой за рубеж граждан и жизненно необходимых товаров, решили возвести границу вокруг Западного Берлина. Американцы были в ярости от такого шага. Рассматривались разные варианты ответных мер. В итоге решили снести возводимое инженерное сооружение, пока это была довольно символическая постройка из силикатных блоков с натянутой поверху колючей проволокой.

Вечером 27 октября несколько американских танков М-48 с мощными бульдозерными отвалами неожиданно, как считали штатовцы, двинулись по Фридрихштрассе для сноса уже получившей название Берлинской стены.