Позывные дальних глубин

— Да-да, — сказала Катя так, словно Егор уже сам догадался. — С Тимофеем Фёдоровичем Плетнёвым, с собственным папа, имеющим несчастье возглавлять репертуарную часть.

— Вот уж не думал! — удивился Егор.

— Теперь это не важно, — отрезала Катя. — Пускай он дуется на меня. Но я всё-таки доказала своё и вот теперь прошу любить и жаловать, — она сделала изящный реверанс. — Перед вами новый главный режиссёр передвижного цирка шапито. Дали полный «карт бланш» на весь следующий сезон.

— Поздравляю, Катюха! — искренне радуясь, Егор обнял жену.

Они долго ещё находились на сопке, пребывая в полном уединении. И обоим там было хорошо. Сидя на деревянных ящиках, неведомо кем затащенных на вершину сопки, они вели разговор о самом дорогом и сокровенном, что касалось только их. И предстоящая новая разлука уже не казалась Егору столь мучительной и тяжкой, как в первые минуты Катюшиного откровения, когда она призналась, что не в силах порвать с цирком. Такова уж, видно, была их судьба, предполагавшая долгие месяцы разлуки и короткие минуты свиданий. Но это была их жизнь, со всеми её радостями, огорчениями, тревогами и никакой другой жизни они для себя не искали.

Егор знал, что Катя должна была вскоре отправиться в далекий сибирский город, где ей предстояло принять труппу, состоящую из артистов разных жанров, и сразу же приступить к репетициям. Времени на постановку задуманного ею циркового спектакля оставалось совсем немного, и поэтому Катя торопилась покинуть Севера как можно скорее.

— Об одном только попрошу, — сказал Егор перед тем, как окончательно благословить жену на их очередную долгую разлуку. — Хотя бы на денёк, но заверни к нашему деду в Укромовку.

— Дорогой, ты режешь меня без ножа, — взмолилась Катя. — Я и так уже пропустила все намеченные сроки. К тебе-то еле вырвалась. Ты представляешь, как в труппе ждут меня? Ведь спектакль мало подготовить — его нужно ещё сдать приёмной комиссии. А это, уж поверь мне, будет настоящий бой.

— Верю, родная, — сочувствовал Егор. — Но и ты пойми. Дед очень хотел тебя видеть. Он же не то, чтобы старый, а древний уже: второе столетие распечатал. Посуди сама, ну сколько ещё дней-то ему отпущено? Я и сам вот со страхом думаю, а вдруг его больше не увижу?.. Ведь кроме него, да тебя со Стёпкой, у меня же, в сущности, никого нет.

Убедил, — согласилась Катя. — Ты всегда умеешь убеждать, хоть и режешь без ножа, — снова повторила она расхожую присказку, показавшуюся Егору отчего-то неприятной и навязчивой. Но уже в следующее мгновенье он о такой мимолётной мелочи совсем забыл, наслаждаясь последними счастливыми минутами близкого общения с женой.

На следующий день Егор провожал Катю на причале. Буксир подошёл точно по расписанию, и посадка на него немногочисленных пассажиров не заняла много времени. Последний раз Егор крепко обнял жену, поцеловал. Условились, что Катя напишет ему сразу же, как только устроится на новом месте. А через пару месяцев Непрядов обещал и сам приехать к ней, если повезёт выхлопотать у начальства давно полагавшийся отпуск. На этом и расстались, надеясь на грядущую встречу.

Буксир отвалил от пирса и побежал, коптя трубой, к выходу из гавани. И пока он не скрылся за скалистым мыском, на корме суденышка просматривалась стройная Катина фигурка. Жена махала обеими руками, а Егору казалось, что она вот-вот вместо рук обретёт крылья и белой чайкой взмоет над палубой ввысь. Такой и запомнилась она… до той встречи, на которую Непрядов надеялся.