Позывные дальних глубин

— Ни с кем я не ругался. Просто высказал свои убеждения на этот счёт: в том смысле, что нашу береговую команду, таким образом, нельзя считать благополучной, а уж тем более продолжать числить её в передовиках социалистического соревнования. Происходит какая-то профанация святая святых. Все понимают, что флот наш Российский начал заболевать каким-то тяжким нравственным недугом. А мы всё это или не понимаем, или делаем вид, что ничего такого особенного не происходит.

— Вот-вот, один ты такой выискался страдалец за всех, а все, выходит, против тебя одного, — Кузьма уничтожающе ткнул пальцем в сторону Вадима. — Неужели ты думаешь, что кроме тебя никто не понимает, что дела на флотах российских действительно идут наперекосяк? Я вот сам с начпродом Белкиным вчера чуть не подрался. Надо провизионку пополнять, а он, прыщ гнойный, лишь половину заявки, да и то консервами отоварить хочет. Нам положены свежие овощи и фрукты по полной норме. Только он, гад ползучий, вместо этого вздумал нам одну сушёную картошку, да кое-какие собачьи кости подсунуть. А ведь по накладной это всё значится как свежая капуста, морковочка, лучок и говядинка «першего» сорта. Так неужели не ясно, что это всё с наваром для кого-то на сторону сплавляется?

— Успокойся, я с этим Белкиным разберусь, — пообещал Егор. — Но и ты не очень-то правду-матку на трюмном жаргоне качай. — Начпрод уже в штабе нажаловался, что ты хамишь ему. Он как-никак полковник, а ты — кавторанга. Не по чину орать на него стал. Хотя, махинатор он, конечно, известный, но ведь не пойманный.

— Орать больше не буду, — посулил Кузьма. — Следующий раз я этому зажравшемуся борову морду набью. Ворюга он.

— Допустим. Но это ещё надо доказать, — осадил дружка Егор. — Так вот брякнешь ему, а он в ответ: где факты, где доказательства? Ты же и окажешься в глупом положении.

— Какие факты! Какие ещё нужны доказательства! — горячился Обрезков. — А дача у него на взморье в Петродворце? А две новенькие «Волги»? От трудов праведных что ли? Да ни за что не поверю!

Непрядову на это нечем было возразить. Да и не в самом Белкине была суть. Не только с продуктами, но и вообще со снабжением дела на флоте шли всё хуже и хуже. Корабли ремонтировались с большим напряжением, все чащё случались перебои с поставками топлива и масел. Хорошо ещё, что на атомных лодках не экономили «на дровах», запасы энергоресурсов были у них предостаточными.

— Что бы там ни было, — грустно вздохнул Егор, — но лодку нам к «бою-походу» готовить надо. Это уж, хоть умри, а сделай.

— Понятное дело, — согласился Кузьма. — Потому я и лезу из кожи вон, чтобы всё, значит, в ажуре у нас было.

Непрядов понимающе кивнул, мол, действуй, старпом.

Взяв со стола подписанные квитанции, Обрезков вышел из каюты, исполненный решимостью «драться» с начпродом до победного конца. Колбенев же остался сидеть на диване, закурив новую сигарету.

— Задумка у меня кое-какая есть, командир, — сказал, как только они остались вдвоём.

— Валяй, — разрешил Егор, вальяжно разваливаясь в кресле.

— Жизнь такая странная штука, что не замечаешь, как не по своей воле оказываешься в дураках. Ибо никогда не знаешь, когда под ногами найдёшь чью-то оброненную копейку, а когда в своём же дырявом кармане потеряешь целый рубль.

— Ты это о себе? — осведомился Егор.

— Конечно же не о вас с Кузьмой, — утешил Вадим. — Вы оба умные, потому как знаете, чего каждому из вас для полного счастья не хватает: одному щей суточных с наваром, а другому — фуражки с адмиральским крабом.

Предвидя готовое было сорваться с языка у Егора возражение, Вадим поднял руку, прося внимания. Сам продолжал:

— Пускай каждый получит то, чего достоин. Вам с Кузьмой — хоть по звезде Героя, а Белкину… хоть шваброй по морде. Себе же прошу одного: чтобы не мешали поискать кой чего, чтобы не оказаться в дураках.

— Чего поискать-то?

— Да вот, представь себе, всё то же самое — человеческое в человеке…

— Ищи себе на здоровье. Я что, мешаю тебе?

— Вот и не мешай. Более того, помоги. — Вадим сделал паузу, всласть затягиваясь сигаретным дымом. — Помнишь, Егор Степаныч, ты собирался в штабе поднять вопрос, чтобы пополнить наш экипаж двумя-тремя матросами срочной службы для всяких там ремонтных и подсобных работ?

— Не только собирался, но и получил на это адмиральское «добро». Аж на целых пять душ. Больше, думаю, нам не потребуется. Теперь только надо бы толковых ребят поискать. Главное даже не в том, чтобы они были «на прихвате» у нашего мичмана Расходова: сделать приборку в кают-компании, или картошку на камбузе почистить… Прошлый поход показал, что в первом отсеке кому-то надо нести вахту. Автоматика там сложная, и контролировать её надо не только по приборам, но и личным присутствием. Словом, пломбировать первый отсек пока ещё рано. По крайней мере до тех пор, пока нам конструкцию некоторых узлов разработчики «до ума» не доведут.

— А если бы я кое-кого из матросов взял бы на себя смелость лично предложить?

— Так валяй, если ты такой храбрый!

Колбенев немного задумался, будто не совсем был убеждён в том, правильно ли его поймут.