Позывные Зурбагана

- Я ведь уже второй год выбираю. Мне не нужны карьера, слава, власть. Но и прожить где-то на задворках я тоже не хочу. Я хочу быть на передовой. И вот...

Я опять запнулся. Мама с интересом ждала, рассматривая меня, будто впервые.

- Видишь ли, мама, скоро, я уверен, начнется освоение Марса грандиозные развернутся работы.

- Господи! - прошептала мама, бросив взгляд на стеллаж с фантастикой.

- Будут строить атомные станции. Развернутся глобальные работы на Марсе. Строительство городов, заводов, обсерваторий, космодромов...

- Откуда ты это взял? - изумилась мама, у нее даже зрачки расширились.Начитался!..

- Уверен, и все. Человечеству потребуется в самом скором времени, учти, еще одна планета. Пока - одна! Так вот, мне бы хотелось работать на освоении Марса. В 2000 году мне исполнится тридцать лет - самый подходящий возраст, но отбирать будут самых сильных, ловких и смелых. Пора мне готовиться. Поэтому я еду на Северный Байкал. Уже много лет идет освоение Сибири, я и так запоздал. Но еще не поздно.

- Андрейка, но ты не окончил даже никакого института. У тебя еще нет профессии!

- Десять классов! Институт буду кончать потом. Может, заочно... В более трудных условиях - без мамы. На Байкале. Там на месте приобрету и профессию. Для начала - шофера, бульдозериста или механика. Все, что может пригодиться на Марсе. Я и ученым не против стать. Хорошо бы решить проблему времени в лесоводстве - чтоб дерево вырастало не за тридцать или пятьдесят лет, а за год-два. Вот бы скоро озеленили Марс.

- Думаю, что со временем пригодится и в Сибири,- усмехнулась мама.Замахиваешься ты... ну и ну!

- Ты считаешь это беспочвенным фантазированием?

- Нет, отчего же, я верю в человечество.

- А в меня?

- Ив тебя, в частности.

Мама вздохнула и, наклонившись ко мне, взяла мою голову в руки. Заглянула в глаза.

- А теперь, Андрей, только не ври... Ты едешь к отцу? Я не отвел глаза. Врать мне не хотелось после того, как мама мне поверила.

- Интересно с ним повидаться, если он как раз там. Что тут плохого?

Мама подошла к балкону и долго стояла молча, глядя в раскрытую дверь на Москву-реку. По реке медленно скользили крошечные, совсем игрушечные катера и баржи.

Когда мама обернулась, я увидел, что лицо ее как-то осунулось. Она потерла лоб - видно, опять разболелась голова.

- Ты ему не нужен,- тихо, но веско произнесла она,- не нужен... Это тебе понятно?

- Нет, не понятно.

- Поверь мне, Андрей.

- Верю, мама. Но ты можешь и ошибаться. Ведь отец видел меня, когда мне было четыре месяца, а теперь уже шестнадцать лет с половиной. Я отнюдь не собираюсь жить на иждивении отца. Буду работать. Я должен хлебнуть жизни. Там, на Севере.

- Безусловно хлебнешь - лиха. Я одного не понимаю... Ты что, любишь его?

- Люблю.

- Ты не можешь помнить его.

- А я помню почему-то. И я часто видел его во сне. Часами беседовал с ним.

- А Марс ты видел во сне?

- Видел,:- я оживился,- будто я работаю по озеленению Марса. И веду легкую огромную машину удивительной красоты. Пластмасса как слоновая кость, стекло словно горный хрусталь. Светящиеся приборы, указатели, счетчики целая движущаяся лаборатория. По равнине двигалось несколько таких машин-лабораторий. Мы сажали деревья - тонкие, хрупкие саженцы. Они стремительно вырастали. У горизонта уже качалась на ветру зеленая роща. У меня от восторга колотилось сердце. Помню, я был без скафандра...

Этот сон сбудется непременно: Я буду сажать на Марсе деревья. Может, вначале придется создать искусственное солнце. Тепло и свет там не помешают. Уже пора закаляться. Мамочка, пусти меня на Байкал. Дай мне денег на билет только в один конец. Взаймы. Я заработаю и верну. Ты ж все равно хотела купить мне мотороллер? Вместо этого...

Мама вздохнула.

- Как же я пущу тебя одного... такого фантазера... на Север? Забудь, что у тебя есть отец. Он тебя не примет.

- Если не примет, значит, он не тот, за кого я его принимаю. Тогда и не надо. А еду я не один.

- С кем же?

- С Алешей. Разве он пустит меня одного. Он мой лучший друг.

- Но он неплохо устроился. Московская прописка. Комната.

- Мы уже были с ним у начальника милиции - того, что когда-то взял над ним шефство. Он обещал бронь на комнату. Поскольку Алеша едет на БАМ. Пекари и там нужны. К тому же он еще и повар и кулинар. С ним как раз все просто: обком комсомола охотно даст ему путевку. Ему и подъемные дадут, и дорогу оплатят.

- Ладно, сын, если тебе надобно хлебнуть лиха - езжай. Может, это тебе необходимо для становления личности. Пусть так. Об одном прошу... Не принимай от него ничего. Понял?

- Понял. Ой, спасибо, мама! - я бросился целовать мать.

- И одно условие: пиши мне дважды в неделю, не реже. Ведь я буду очень беспокоиться за тебя...

Мама вдруг заплакала. Я, как мог, успокоил ее.

Она так и не читала сценарий. Мы сидели с ней на балконе, смотрели на Москву-реку и беседовали. Я рассказал о Маринке. Мама очень ей сочувствовала и возмущалась бездушием Геннадия Викторовича.

После обеда, только я улегся с книгой в своей комнате, вошла мама. Присела на край кровати.