Позже

– Я вижу. – Теперь кровь текла из обеих ноздрей. Лиз вытерла нос рукой, а руку вытерла о толстовку. – Это от стресса. Сосуды слабые, лопаются от волнения. Когда найдем Марсдена и он нам скажет, где окси, стресс пройдет сам собой.

А когда ты стреляла в Тедди, у тебя тоже шла кровь? – подумал я. Или тогда обошлось без стресса?

Лестничная площадка на втором этаже представляла собой изогнутый полукругом узкий балкончик с перилами высотой мне по пояс. Я глянул вниз, и в животе что-то оборвалось. Если отсюда свалиться – если тебя кто-то столкнет, – ты упадешь прямиком в центр конференц-ямы, и даже толстый ковер не смягчит удара о каменный пол.

– Налево, Джейми.

То есть прочь от балкона, что не могло меня не обрадовать. Мы прошли по длинному коридору, где все двери располагались слева, видимо, чтобы из окон всех комнат открывался красивый вид. Примерно посередине коридора обнаружилась единственная приоткрытая дверь, а за дверью – круглая библиотека, где все полки были заставлены книгами. Моя мама пришла бы в восторг. У единственной не занятой книжными стеллажами стены стоял диван и несколько кресел. Эта стена была полностью стеклянной: полукруглый эркер, за которым виднелся пейзаж, уже залитый багровым закатным светом. Вдалеке я разглядел скопление огней. Видимо, это был город Ренфилд, и я отдал бы почти что угодно, лишь бы сейчас оказаться там.

Лиз не спросила, нет ли Марсдена в библиотеке. Она вообще туда не заглянула. Мы дошли до конца коридора. Лиз так и держала руку в кармане, но вторая рука оставалась свободной, и Лиз указала на самую последнюю дверь:

– Я уверена, что он там. Открывай дверь.

Я сделал, как было велено, и, конечно же, Дональд Марсден был там: лежал распластанный на огромной кровати. Даже не двуспальной, а, наверное, трехспальной, если и вовсе не четырех. Он и сам был огромным, как четыре человека средней комплекции, тут Лиз не соврала. На мой тогдашний мальчишеский взгляд, его громадная туша казалась настолько невероятной, что это могла быть галлюцинация. Хороший костюм мог бы, наверное, скрыть хоть какую-то часть жировых отложений, но Марсден был не в костюме, а в одних трусах. Гигантских «боксерах». Его необъятная дряблая грудь и рыхлые руки были исчерчены неглубокими перекрестными порезами. Лицо все в синяках, один глаз заплыл. Во рту торчала какая-то странная штука. Позже я узнал (на одном из тех сайтов, которые посещал втайне от мамы), что это был шарик-кляп. Его руки были прикованы наручниками к кроватным стойкам в изголовье. Видимо, у Лиз нашлось только две пары наручников, потому что ноги Марсдена были прикручены к стойкам кровати в изножье широким скотчем. Похоже, на каждую ногу ушло по целому рулону.

– Узри хозяина дома, – сказала Лиз.

Его здоровый глаз дернулся и моргнул. Вы скажете, что все было понятно уже по наручникам и по скотчу. И по тому, как еще кровоточили некоторые порезы. Да, я должен был догадаться. Но не догадался. Я был в шоке и не догадался. Пока он не моргнул.

– Он жив!

– Это можно исправить, – сказала Лиз, вытащила из кармана пистолет и выстрелила Марсдену в голову.

61

Кровь и мозги брызнули на стену. Я закричал, вылетел из комнаты, вниз по лестнице, пулей за дверь, мимо Тедди, вниз по склону, к дороге. Я добежал до самого Ренфилда. И все это за секунду. А потом Лиз схватила меня в охапку.

– Спокойно, малыш. Споко…

Я ударил ее в живот и услышал, как она удивленно выдохнула. Потом она резко развернула меня, заломив руку за спину. Это было адски больно, и я опять закричал. Ноги вдруг подкосились. Вернее, это Лиз пинком сбила меня с ног, и я упал на колени, продолжая истошно орать. Она заломила мне руку так высоко, что запястье прижалось к лопатке.

– Заткнись! – рявкнула Лиз мне в ухо. Это была та же самая женщина, что когда-то ползала со мной по полу, играя в машинки, пока мама в кухне готовила соус для спагетти и слушала ретрохиты по радио. – Прекрати орать, и я тебя отпущу!

Я замолчал, и она меня отпустила. Теперь я стоял на четвереньках, смотрел на ковер и дрожал мелкой дрожью.

– Вставай, Джейми.

Мне кое-как удалось встать, но я по-прежнему смотрел в пол. Потому что мне не хотелось смотреть на толстого человека с наполовину отстреленной головой.

– Он тут?

Я смотрел в пол и молчал. Волосы падали мне на глаза. Плечо жутко болело.

– Он тут? Оглядись по сторонам!

Я поднял в голову, в шее что-то явственно хрустнуло. Я не смотрел на Марсдена – хотя при его габаритах он все равно попадал в поле моего зрения, – я смотрел на тумбочку у кровати. Там стояла целая батарея пузырьков с лекарствами. А еще там был большой сэндвич и бутылка минеральной воды.

– Он тут? – Лиз отвесила мне подзатыльник.

Я быстро огляделся. Кроме нас с Лиз и трупа толстого человека, в комнате не было никого. Теперь мне довелось повидать уже двух человек с простреленными головами. Террьо тоже выглядел жутко, но мне хотя бы не пришлось наблюдать, как он умер.

– Нет, – сказал я.