ПП. Благие намерения (СИ)

— Ква, — сказала я ей.

— Дая, — голос бога, — Посмотри на меня.

Смотрю. Его глаза меняют цвет до тех пор, пока снова не становятся серыми. Железные гиганты бьют огромными кулаками в стенки его радужек — я протягиваю руки, чтобы оградить их от мира. Или мир от них.

— Нашел, — Ерш убрал мои ладони от своего лица и медленно, почти нежно коснулся губами моего рта. Я подалась вперед — если коснусь языком его языка, гиганты перестанут рваться на свободу и лес сможет спать спокойно. Холодная, как лед, жемчужинка выкатилась из-под левого клыка… и меня. Стало. Отпускать. Деревья перестали гнуться, а снег звенеть. Оборотень брезгливо сплюнул в снег маленький шарик незнакомой дряни.

— Теперь можно отправлять, — парень улыбался так широко, что даже я почуяла запах жареного.

— Сейчас?! — Оливия нависла надо мной и мазнула по щеке темными волосами. Я вспомнила, что должна сделать, и затряслась.

— Сейчас! — тетушки и опомниться не успели, как парень сграбастал меня за плечи и толкнул прямо в барьер, — Пока в ней нет ни капли!

Я убью его!!! Если тетушки оставят хоть призрак жизни в его теле, я вырву его собственными руками — если найду направление в этом мире перевитых и спутанных нитей. По ощущениям барьер напоминал густой туман с комками желеобразной материи. Я закрыла глаза и шагнула насквозь, как юный демиург в абсолютное ничто. Сейчас я скажу «Раз, два, три», топну ногой, и из-под каблука выпрыгнет в космос новый мир. Раз. Два. Три.

Дивный новый мир встретил создателя морозом и запахом ладана. Хреновый из меня демиург — воздух серый и комковатый от некромагии, очертания часовни подрагивают и размываются, словно пытаясь убежать. Неподвижными остались только жирные черные знаки, жуками испещрившие землю с жалкими клочками снега, стволы серых деревьев и стены здания. Мне не нужно было видеть алтарь, чтобы идти к нему — оголенная пуповина каната проходила прямо сквозь двустворчатые двери часовни внутрь. «Куда клубочек покатится, там и смерть твоя», — почти пропела я, поднимаясь по ступенькам. Стены казались полупрозрачными от некромагии — с точки зрения смерти их уже практически не существовало — и где-то за ними зияло нечто противоестественное.

Он был не так велик, как я предполагала — всего с ладонь размером, и не висел в воздухе, как положено приличному энергетичекому узлу, а выпуклой кляксой лежал на граните пола. Он был так статичен, что любое движение рядом с ним отдавало суетливостью и истерикой. Я походила вокруг, примериваясь, как бы половчее ухватиться. Действие-то нехитрое, но из-за расположения узла слегка затруднительное — ни под нижнюю часть подхватить, ни с боков. Я со вздохом села на пол, так, чтобы узел оказался между колен, и сложила ладони у основания каната, затем опустила локти на гранит, склонила голову и почувствовала себя коброй, закрывающей от дождя маленького Будду. Холодно не было, но внутри замкнутого пространства моих рук, ног и спины поселилось сосущее ощущение не пустоты, а чего-то лишнего, чему в этом мире нет ни места, ни предназначения. Я сглотнула, вспомнив, что именно моя задница сейчас в самом тылу врага.

Три. Два. Один…

— Держу! — крикнула я тетушкам и вцепилась изо всех оставшихся сил.

— Пауш-кр-р-р! — громыхнуло снаружи.

Дернуло так, что в локтях хрустнуло. Ох, руки мои! Ох, ноги мои! Пропахав пузом пол, я пролетела к выходу и в последний момент успела извернуться и упереться сапогами в дверной косяк. Узел рванулся, вылетел из рук — с плечевой костью, не иначе — и устремился в лес, где дорогу ему заступили тетушки. Мисс Плам оседлала канат, свистнула Оливии, и внутри кокона взвихрилась метель — снег пополам с осколками магии прыснул во все стороны от рухнувшего барьера. С меня, как засохшая краска, осыпалась защита зелий, а от рукавов дубленки остались лишь рожки да ножки. Что-то с хищным лязгом схватило меня за капюшон и подбросило в воздух, откуда я больно приземлилась на хребет оборотня. Подавившись визгом, я оценила обстановку. Вокруг творилось невообразимое — вековые деревья сминались, как соломинки, и распадались гнилью, земля бугрилась и вздувалась, а облака почернели и нависли совсем уж низко над головой. Мать-Природа пыталась справиться с выплеснувшейся в пространство смертью и пока проигрывала, но я желудком чуяла, что скоро из бури родится огонь. Вот знала и все тут! И это здесь мы должны пережидать?! Шутите, батенька?!

На миг все осветилось вспышкой — длинная ветвистая молния ударила прямо в крест часовни, и та вспыхнула как-то сразу и вся. И не только она — все, что летало в воздухе, стало в одночасье похоже на фейерверк. Я оценила обстановку и скомандовала:

— За ними!

Тетушки почти исчезли из виду, только тонкий хвост урагана волочился за ними, показывая направление, а за спиной наступали Армагеддон, Рагнарек и Писец вместе взятые. Меня подбрасывало вверх и вниз, но в целом было терпимо… пока я не услышала вой — протяжный, прерывистый, болезненный, он отдавался у меня в коленках и пояснице. Ерш выл, да так, словно его резали живьем.