Пpиключения Hиктошки

— Ну скажи, зачем ты все время врешь? — спрашивал Врушу Правдюша. — Ну неужели тебе доставляет такое удовольствие обманывать коротышек? Ну хоть раз бы для разнообразия сказал по-честному, всё как есть?

— А тебе не надоело все время говорить одну только правду, правду и ничего, кроме правды? Это же скучно!

— Говорить правду — мой жизненный принцип, — отвечал Правдюша. — Каждый коротышка может положиться на мои слова так, словно это он сам их самому себе сказал. Что бы ни случилось, я ему скажу одну лишь правду. Коротышки могут мне доверять.

— И тем не менее о нас идет не самая лучшая слава, — возражал Вруша. — И тебе это известно не хуже, чем мне.

— Вот именно! Это происходит потому, что нас друг от друга не отличить. И коротышки, думая, что говорят со мной, на самом деле говорят с тобой, а ты им вместо правды говоришь сплошную неправду!

— Но согласись, что в чем-то я поступаю с ними даже по-честному. Представь себе, что я бы раз сказал неправду, а другой взял бы — да и сказал правду, — что бы тут началось? Сплошная путаница!

— А ты не можешь совсем перестать врать?

— Ну что ты, конечно нет! — отвечал Вруша. — Ведь меня даже так и зовут: Вруша. Если я начну говорить правду, это будет нечестно. Вруша, а не врет — черт знает что такое!

— Да ну тебя, ты меня запутал совсем! Не будем больше спорить, говори что хочешь. Только зачем ты всем, кого встретишь, называешься мной, Правдюшей?

— Но разве ты забыл, что я всегда вру? Как же я могу сказать, что я Вруша? Ведь это будет правдой, а мне ее говорить нельзя.

— Но ведь так коротышки путаются! Они думают, что говорят со мной, а на самом деле говорят с тобой!

— Но ведь и когда они говорят с тобой, они могут подумать, что говорят со мной, — возразил Вруша.

— Это почему?

— А потому, что они-то знают, что я все время вру. Вот вчера ко мне приезжали Винтик со Шпонтиком из города. Они сказали мне: «Привет, Вруша!»

— А я им говорю: «Привет, только я не Вруша».

— А они говорят: «Извини, дорогой Правдюша, мы приняли тебя за твоего брата-обманщика».

«Пожалуйста-пожалуйста, — говорю я. — Нас все путают, мы очень похожи»...

— Интересно, а почему это ты тогда сказал им, что мы очень похожи? — прервал Правдюша Врушу.

— А что я должен был им сказать? — удивился Вруша.

— Ведь ты сказал правду — мы действительно похожи, а ты никогда не говоришь правду. Получается, что ты сам себе противоречишь.

— Это не совсем так, — сказал Вруша, немного подумав. — Видишь ли, милый мой братик. Ты выбрал в жизни легкий путь, а поскольку я хотел хоть в чем-то от тебя отличаться, мне пришлось выбирать тяжелый.

— Это ты о чем?

— А о том, что говорить правду — дело простое и легкое, а врать тяжело и нужно постоянно раскидывать мозгами. Моя цель не просто сказать неправду — тогда все будут считать меня сумасшедшим. Что же я буду им говорить, что трава не зеленая, а небо не голубое? Нет, моя цель сделать так, чтобы коротышки поверили в неправду.

— Значит, ты говоришь не просто неправду, а такую неправду, в которую можно поверить?

— Не просто можно, а нужно поверить! Я всегда говорю самую правдоподобную неправду. А иначе совсем не интересно!

— Эх, какой же ты все-таки вруша! — сказал Правдюша. — Но я тебя очень люблю, потому что ты мой брат! — и Правдюша обнял брата.

— И я тебя люблю, правдюшечка ты моя, — отвечал Вруша, стискивая брата так, что у того аж кости затрещали. — Хоть мне тебя очень жаль, потому что говорить все время правду — ужасная скукотища.

— Сам ты скукотища! — снова рассердился Правдюша, вырываясь из Врушиных рук. — Это твое вранье — скукотища!

— А вот и нет. Врать никогда не бывает скучно, потому что нужно постоянно что-нибудь придумывать.

— Да уж, весело, что и говори, было наврать Пустомеле, будто у наших коров — коровье бешенство. Которым их заразил приходящий бык. И что бешеные коровы очень любят бежать на красный свет.

— Ну уж нет, про красный свет я ему не говорил. Ведь это сущая правда, коровы действительно бодаются, если видят что-нибудь красное. Тем более быки. А я правду никогда не говорю, ты ведь знаешь.

— Ну, значит, это Пустомеля откуда-то и раньше знал.

— Но как же я мог предвидеть, что Пустомеля побежит домой и начнет там врать, будто бешеные коровы несутся на Цветоград, потому что они увидели заходящее солнце, которое село прямо туда? А ведь солнце, когда оно заходит, бывает красное! И что вот-вот по улицам пронесется пять громадных бешеных коров и один бешеный бык, разрушая дома и топча своими огромными копытами всё, что попадется им на пути?!

— Да уж. Мне потом этот квадратненький коротышка рассказал. Не помню, как его зовут — тот который к нам часто приезжает молоко пить?

— Кастрюля, что ли?

— Вот именно. Кастрюля-повар. Весь город, — говорит, — кто по погребам и подвалам попрятался, кто на деревья залез. Ну что — бери топор, пойдем траву косить, что ли? — и Правдюша своей огромной рукой хлопнул Врушу по плечу так, что тот даже на полшага отступил.

— Ну, пойдем! —хлопнул Вруша Правдюшу, тоже по-дружески, так, что тот чуть не отлетел.