Прачечная на перекрестке

Вы вот не слушаете его передачи, а я слушаю. Поэтому вы не знаете, что он кончает словами: «О мама, я иду домой!» Но если у него есть мама, к которой он идет домой, то на кой черт он приходит сюда стирать ночью? Значит, у него нет мамы, и он один-одинешенек. И забот у него по горло. Потому что, если бы у него была жена, у них была бы стиральная машина — только не говорите мне, пожалуйста, что он женат, но у них нет стиральной машины. Он одинок.

АЛЬБЕРТА. Вы все-таки будьте поаккуратнее. А то бывает… Никогда ведь не знаешь…

ДИДИ. Стивенс рекламирует мексиканский ресторанчик «Оле Мексико». Он когда тогда вышел, как раз жевал бутерброд с тако. А сразу мне: «Хочешь попробовать?»

АЛЬБЕРТА. Он, наверное, горячие бутерброды с сосисками продает.

ДИДИ. И начал дурачиться, изображать, как будто рекламирует (подражая его голосу, с живостью): «Разве кто-нибудь откажется отведать свежего салата с твердым аппетитными помидорами, тонкими ломтиками поданными к сочной отбивной из Нью-Джерси. А также приправу из старого заслуженного сыра чеддер с кружочками сладкого бермудского лука вместе с фирменным блюдом ресторанчика „Оле Мексико“ — острым преострым соусом тако?» И говорят, как по радио. Я просто в него влюбилась.

АЛЬБЕРТА. Он специально перед вами старался, а вы поймались. А на самом деле даже не знаете, кто он. Может быть такой же любитель слушать ночные передачи, как и вы. Хорошо, он вас не тронул. А ваш муж знает, что вы были с ним?

ДИДИ. Это был всамделишний Меткий Стивенс! Я не настолько глупа, как вы думаете.

АЛЬБЕРТА не отвечает.

Я видела его на фотографии! (Сердится). Ему просто надо было отвести душу. Если мы с вами здесь болтаем посреди ночи — это что, предосудительно? Так, по-вашему что ли? (Нападает).

АЛЬБЕРТА. Нет, вполне допустимо.

ДИДИ. Вы что, всегда сюда приходите, когда вам муж уезжает?

АЛЬБЕРТА. Нет.

ДИДИ. Вы ведь не в нашем районе живете?

АЛЬБЕРТА. Нет, не очень.

ДИДИ. Знаете, как я догадалась? А по вашему саду-огороду! Здесь, в округе, на километры нет ничего похожего.

АЛЬБЕРТА. Вы, наверное, читали Шерлока Холмса?

ДИДИ. А тогда зачем вы сюда приехали? (Помня, что АЛЬБЕРТА оскорбила ее).

АЛЬБЕРТА (сознавая, что виновата). Затем же, что и вы — стирать грязное белье.

ДИДИ. Это в три часа ночи? Ха-ха! Тут явно что-то не так. Вы что-то скрываете. У вас здесь, наверное, назначено свидание, а вы прячетесь от соседей, чтобы они не доложили старине Герберту, когда он вернется. Понятно.

АЛЬБЕРТА. Нет, вы не правы (пауза). Простите, я не хотела вас обидеть. Вы можете пойти поиграть и бильярд. Я отожму ваши вещи.

ДИДИ(легко сбитая с толку). Пусть не думает, что я об нем умираю. Нет, мил-друг, так дальше не пойдет. Да и Джо может в любой момент заявиться.

АЛЬБЕРТА. Правильно.

ДИДИ. Джо это сыграет на руку. Он войдет, а я пью пиво и играю в бильярд с Уилли и Стивенсом. Джо ненавидит черных. Он говорит, что даже когда они танцуют или гоняют мяч, они все равно думают, как бы кого убить. Но зато он бы сразу понял, что не надо делать из меня дуру. Клин клином. Я бы посмотрела, как ему это понравится.

АЛЬБЕРТА. Значит, он делает из вас дуру?

ДИДИ. У него сверхурочная…

АЛЬБЕРТА. Но вы же сами сказали…

ДИДИ. Я видела, вы мне сразу не поверили. Поняли небось, что он не ночует дома, да? Поняли, что я ждала-ждала его, новую ночную рубашку одела, включила телевизор, потом все кончилось — включила радио, съела две пачки шоколадного мороженого, а когда уже и Стивенс со своими ночными словами замолк, тогда больше не выдержала, сгребла все белье, которое попалось под руки и пошла… Только чтобы он не видел, что я плачу… Да (твердо), я не плакала!

АЛЬБЕРТА (после долгой паузы). Я сорок лет не плакала.

ДИДИ. Счастливчик!

АЛЬБЕРТА. Счастливчик. Помните, это седьмого гнома звали — Счастливчик. Седьмого, которого вы забыли!

ДИДИ. Во здорово! (Огорчена. Но не столько реакцией Альберты, сколько какими-то мучающими ее воспоминаниями).

АЛЬБЕРТА (с сильным желанием помочь). У меня была тетушка Дора, у которой был кролик, которого они звала Пушистик. Я плакала, когда он умер. Так плакала, что не могла остановиться. Несколько недель.

ДИДИ. А кролик-то был чужой…

АЛЬБЕРТА. Я очень любила тетушку Дору, а она очень любила кролика. И когда не придешь, она всегда расскажет, что он делал. Тетушка уверяла, что Пушистик ей рассказывал сказки — сказки о кроликах: «Лютик и три зайца» и «О кролике, который съел Нью-Йорк». Потом мы шли с ней гулять и пили лимонад. А Пушистику давали салат — тетушка специально развела для него огород за домом.

ДИДИ. Она что была того, а?