Прачечная, стирающая печали

– Правда?! – неверяще переспросила Ёрым. – Фея написала? Она собирается прийти туда, где впервые услышала его выступление?

Поён с взволнованным видом схватила телефон и зашла на канал Хачжуна. Ынчжи тем временем продолжала рассказывать о том, что происходит в комментариях.

– Да! Божечки, эта девушка просто огонь! Она решила раскрыть себя. Только что появился еще один комментарий. Она пишет, что не хочет заставлять Хачжуна ждать. «Пожалуйста, спой для меня. Приходи сегодня в восемь туда, где мы впервые встретились. Твоя фея будет ждать тебя там».

Когда Ынчжи договорила, Ёрым снова спросила:

– Правда? Она утверждает, что она – Фея? Которой посвящена эта песня?

– Да! И сегодня она собирается раскрыть свою личность. Божечки! Давайте сходим туда, если закончим пораньше?

Поён сообщила о том, что Хачжун загрузил новое видео, и открыла его. На экране появился взволнованный Хачжун и с теплой улыбкой сказал:

– До встречи, моя Фея.

Ёрым неверяще покачала головой. «Как же так? Ведь это я – Фея… Это со мной он переписывался в прачечной… Восемь часов, третий выход со станции «Синчхон», где мы впервые встретились… Откуда она все это знает?!»

– Ёрым-онни! – позвала Поён, вырывая ее из размышлений. – Нам пора. Программный директор Со скоро придет!

Упоминание программного директора заставило Ёрым вернуться в реальность. Программный директор, госпожа Со, была ее ровесницей. Обычно она игнорировала ассистентов, но иногда просила их выполнить какое-нибудь поручение, например принести ей кофе. Каждый раз, когда это происходило, Кёнхи выказывала свое неодобрение, после чего поведение госпожи Со сразу же менялось. Боясь опоздать на встречу, девушки поспешили в офис.

– Ёрым, вы столько лет работаете ассистентом и даже не можете составить список сцен?! Мне что, все нужно делать самой? – воскликнула госпожа Со вместо приветствия, когда они переступили порог студии.

Ёрым было неприятно оттого, что ровесница стояла выше нее по должности, но еще неприятнее оттого, что госпожа Со разговаривала с ней как с подчиненной.

– В последнее время я немного рассеянная…

– И это ваше оправдание? Вот почему вас нельзя назвать профессионалом!

Поён и Ынчжи молча наблюдали за напряженным разговором.

– Вот почему вы до сих пор занимаете должность ассистента! Мичжин, ваша бывшая коллега, настолько эффективно справлялась со своей работой, что быстро добилась повышения. А вы? Поймите, Ёрым, вы не молодеете. Как долго вы еще собираетесь оставаться ассистентом сценариста? Неужели вам не стыдно, что вас обходят даже новички? Если вам недостает навыков, то лучше подыщите себе какую-нибудь другую работу. Я повидала многих людей, которые в конечном итоге ничего не добились.

Внезапно Ёрым разрыдалась, чем ошарашила госпожу Со. Это было совсем на нее не похоже. Ёрым никогда не плакала из-за резких слов. Обычно она или спокойно выслушивала критику, или извинялась за допущенные ошибки. Услышав рыдания, Кёнхи вышла из своего кабинета и спросила:

– Что случилось, Ёрым? Госпожа Со, что здесь происходит?

– Нет, я… Я не сказала ничего, что не было бы неправдой. Это все Ёрым…

Кёнхи увела Ёрым в кабинет. К тому времени глаза ее опухли от горячих слез.

– Госпожа Со права. Она все верно сказала… Что со мной не так, учитель?

– Ёрым, плакать – это нормально. Не держи переживания в себе. Поплачь и давай поговорим. У тебя что-то случилось, верно?

Ёрым плакала долго. Казалось, долго собиравшиеся внутри нее темные тучи пролились дождем. Наконец она осторожно заговорила:

– Учитель, дело в том, что…

Ёрым рассказала Кёнхи обо всем. Рассказала, как впервые написала в ежедневнике в прачечной Ённамдон, как оказалась в ловушке собственных чувств и не решилась встретиться с Хачжуном, который искал Фею. Закончила она появлением новой феи, пообещавшей прийти на встречу сегодня в восемь часов вечера. Спокойно выслушав рассказ, Кёнхи похлопала ее по спине. Слезы стекали по щекам Ёрым и капали на пол.

– Обычно я куда спокойнее… Но сейчас я чувствую себя такой незначительной… Такой никчемной… Я выгляжу настоящей неудачницей. Я даже не знаю, как преподнести себя при встрече с ним. Поэтому я прячусь, но прятаться тоже глупо. Я злюсь на себя за то, что прячусь, и не могу раскрыть, кто я. И жалею себя…

Кёнхи тепло посмотрела на Ёрым:

– Тебе не нравится та версия себя, которая еще не стала сценаристом? Та ли это Ёрым, что я знаю? Ты сегодня не оправдываешь свое имя. Ёрым, которую я знаю, горячее всех на свете. Скажи это. Скажи, что ты – Хан Ёрым и ты – фея!

Ёрым, которая рыдала, роняя слезы, вытерла лицо ладонями.

– Какая из меня фея?

– Такая, что заставляет других чувствовать себя счастливыми, просто находясь рядом. Если ты не фея, то кто? Иди, Ёрым!

Подбадривая Ёрым, Кёнхи вспоминала мужчину, которого оставила и к которому никогда не сможет вернуться. Она не хотела, чтобы Ёрым старела, одержимая всем белым – одеждой, ноутбуком и самим цветом.

* * *