Прачечная, стирающая печали

«Неужели меня снова надули? Сколько я отдал за эту дешевую рисоварку, которая не стоит и пятидесяти тысяч вон? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Какой же ты наивный, Юёль…»

Интересно, когда все пошло под откос? В тот день, когда Юёль принес домой рисоварку, или еще раньше? Одно можно было сказать наверняка: Юёль стал жертвой телефонного мошенничества. Сумма, о которой шла речь, была не такой уж большой, но Юёль старательно копил ее, пока, как одержимый, учился в Норьянчжине. Два миллиона вон, которые ему удалось собрать, исчезли в одночасье. Они складывались из пособия, которое присылали родители, владевшие яблочной фермой в Янсане, средств, оставшихся после оплаты учебы в академии, и карманных денег, которые Чжэёль иногда подкидывал ему на книги. Должно быть, для Юёля эти два миллиона вон имели огромное значение… Чжэёль знал это, но все равно злился. Какая ирония! Брат, мечтавший стать полицейским, попался на удочку телефонных мошенников! Его злила не столько потеря денег, сколько мысль о том, каких усилий Юёлю стоило их накопить.

Юёль перестал ходить в академию и читальный зал. Было досадно видеть, как он целыми днями сидит дома и смотрит в свой зеленый дневник.

«Пусть уже придет в себя и вернется к учебе», – подумал Чжэёль, щелкнув языком.

И в тот роковой день, вернувшись с работы, он первым делом обратил внимание на кроссовки Юёля, которые стояли в прихожей. «Он столько тренировался для экзамена по физической подготовке, что кроссовки разваливаются… Как после такого можно сидеть дома и хандрить?!» В нем вспыхнул гнев. Было обидно видеть, как Юёль снова не пошел в академию.

Открыв дверь в комнату брата, Чжэёль закричал:

– Как такой слабак может стать полицейским?!

Никак не отреагировав на резкий тон брата, Юёль продолжал смотреть на зеленый ежедневник, который лежал на столе.

После долгого молчания Чжэёль продолжил:

– Как ты станешь полицейским, если такой слабохарактерный? Да забудь ты уже об этих несчастных двух миллионах! Я дам их тебе. Возьми себя в руки и возвращайся к учебе. У тебя осталось совсем немного времени, экзамен не за горами! Как долго ты собираешься продолжать в том же духе?

Юёль едва заметно вздрогнул. Потом повернул голову, посмотрел на Чжэёля, и его долго сдерживаемые чувства наконец вылились наружу:

– Те деньги… Я собирался отдать их тебе после того, как сдам экзамен! Я чувствовал себя ужасно, ведь из-за меня ты не мог посмотреть телевизор в гостиной, а по ночам на цыпочках прокрадывался в туалет. Ты пропускал свидания по выходным, чтобы заехать за мной в Норянчжин. Ты давно хотел сменить машину, и я подумал, что мог бы добавить тебе денег. Машина мне не по карману, но я хотел оплатить хотя бы одно колесо!

– Разве я просил у тебя денег?! Разве просил купить мне машину?! Лучший способ мне помочь – это стать полицейским, получить работу и съехать! Так что вставай. Вставай и уходи! Выйди, наконец, из дома! Иди в академию, в читальный зал или хотя бы в парк на пробежку, если эти варианты тебе не нравятся! Невежественный дурак! Вот почему тебя развели!

– Да, я невежда. Я дурак. Мне следует забыть о том, чтобы стать полицейским! Разве такой человек, как я, сможет защитить граждан, обеспечить им спокойный сон и…

Бам! Не успел Юёль договорить, как Чжэёль ударил его по голове, задев висок и щеку. Место удара сразу же покраснело.

– Если не хочешь получить еще, то прекрати сейчас же.

Выйдя из комнаты, Чжэёль с грохотом захлопнул за собой дверь. Он почувствовал, как в груди поднимается жар, и направился в ванную комнату. До упора повернул кран вправо, чтобы вода была ледяной, и побрызгал себе на лицо. Нужно прийти в себя. Особенно учитывая, что ему предстоит позаботиться о ранимом брате…

До конца вечера дверь в комнату Юёля оставалась закрытой. Да, захлопнул ее Чжэёль, однако казалось, что это Юёль закрыл свое сердце. Чжэёль лежал в постели и ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть, а когда наконец заснул, то проснулся от череды кошмаров, в которых его то преследовали, то угрожали ножом. Он попытался бежать, однако ноги вдруг оказались связанными и не двигались, как бы он ни рвался.

Чжэёль резко сел в постели. По спине струился холодный пот. Затем он услышал шорохи. Похоже, Юёль рылся на кухне в поисках рамена.

«Голод не тетка», – с легкой улыбкой подумал Чжэёль. Пресловутый раменный полтергейст, который ест его пять раз в неделю, не cмог устоять перед искушением. Вскоре через слегка приоткрытую дверь до него донесся запах лапши быстрого приготовления. Чжэёль пропустил ужин, и теперь голодный желудок заурчал, словно умоляя накормить его раменом. Однако гордость не позволяла Чжэёлю извиниться перед родным братом. У него просто не поворачивался язык – притом что на работе он извинялся постоянно.

Отчасти Чжэёль опасался, что извинения могут ослабить решимость брата. Поэтому он усилием воли поборол голод и снова попытался уснуть, успокаивая себя мыслью о том, что завтра все наладится. Через старые балконные окна проникал холодный сентябрьский воздух, и Чжэёль натянул одеяло до плеч.