Прайд

Слегка пошатываясь, я вернулся в своё осквернённое логово и плюхнулся в кресло, дав возможность дрожащим ногам отдохнуть. После этого поднёс кинжал к лицу и внимательно изучил чёртову штуковину. Хм, ничего странного – обычный нож, с простой чёрной рукоятью и широким жёлтым лезвием, которому придали форму древесного листа. В любой оружейной лавке можно было отыскать оружие более вычурной формы, с различнми украшениями и секретами.Вот только ни один кинжал, до сих пор, не был способен на такой фокус – проделать дырку во мне.

Лезвие выглядело острым, словно бритва и я не испытывал ни малейшего желания проверять, так ли это. Поэтому, начал медленно проворачивать оружие в пальцах и вдруг луч света из маленького оконца под потолком, упал на него. Твою мать! Клинок стал абсолютно прозрачным, будто был изготовлен из тончайшего стекла.Только рукоять осталась непроницаемой для лучей света. Я спрятал оружие в тень, и оно вновь приобрело вид обычного металла. Вот так штука! Любопытная вещица. Я был не прав – такое не купишь у первого попавшегося торговца. А где же такое можно найти? Скажем, у какого-нибудь расхитителя могил. Не про это ли писал Хамид, в своей записке? Очень похоже. Требовалось, как можно скорее прояснить ситуацию. Если по улицам города блуждает ещё один (по крайней мере) подобный ножичек, я не мог чувствовать себя в безопасности.

Аккуратно обернув лезвие куском плотной материи, я осторожно притронулся к свёртку, убедившись в его безопасности. Болезненных ощущений не было, поэтому я спрятал пакет на себе, решив никому о нём не говорить. Пока. А там – посмотрим.

После этого я, с некоторым трудом, выполз из кресла и вдруг обнаружил под ногами свёрнутый в трубку лист бумаги. Прежде я его не видел. Должно быть рулон обронила незваная гостья, так спешно лишившая меня своего общества. Ну и браслета перехода, в придачу. Сучка!

Размышляя, чем же является моя находка, я подобрал и развернул найденный лист.

Это были стихи:
Лапа льва, упав на город,
В прах надежду обращает,
Наши жизни разрушает.
Бесполезен жалкий ропот;
Лев вам просто не внимает,
По телам людским ступает.
И в глазах жестоких, львиных,
Только ненависть – несчастье!
Только злоба – сладострастье!
Защити детей невинных:
Порази же людоеда –
Одержи свою победу!
Как стиль писанины, так и почерк писавшего были мне хорошо знакомы. Этот стихотворный опус однозначно принадлежал руке Баджары – лидера повстанцев, тревожащих сладкий сон падишаха. Причём всё было написано им собственноручно. Похоже девчонка действовала от имени и по поручению сего славного персонажа, а это не могло не вызывать у меня массу положительных эмоций.
Теперь я просто жаждал, во что бы то ни стало, захватить Баджару и доставить его местному царьку. Лично я не был настолько искусен в пытках, как доморощенные заплечных дел мастера. Их клиенты умирали о-очень долго. Да и эту стерву, проделавшую лишнее отверстие в моей шкуре, тоже не мешало ознакомить с подвальными достопримечательностями.
Изорвав лист бумаги в мелкие клочья, я запустил конффети в воздух, после чего вытащил труп посланца наружу и швырнул его на тело Драмена. Одним жмуриком больше, одним – меньше, какая разница? Стена, за моей спиной, заняла положенное ей место, а я направился к выходу из дворца. Кое что следовало выяснить немедленно.
Остановившись около двери, я поманил одного из солдат пальцем и добродушно спросил:

– Эй, говнюк, кто выходил из дворца в ближайшее время?

Он выкатил глаза, словно я только что неприлично пошутил о королевской фамилии и помотал головой: