Прайд окаянных феминисток

— А у меня? — нерешительно спросила Любочка, трогая рукой стриженую макушку.

— С кухонным-то комбайном — хоть до колен! — пообещала Наталья.

— Или до земли, — хором сказали Вера-Надя.

— Или еще больше, — подхватила Полина. — С кухонным комбайном — никаких проблем! Он за пять минут сто килограммов перемелет и ведро соку выжмет!

— Сто килограммов, наверное, еще не выросло, — с сомнением заметила Любочка.

Полинин брат сдался.

— Эй, — жалобно позвал он, с заметным трудом выходя из ступора. — Эй, кто-нибудь…О чем речь идет? Я ничего не понимаю.

— Чего ты не понимаешь? — подозрительно спросила Полина.

— Чего ты не понимаешь, Бэтээр? — мягко повторила Любочка. — Мы все тебе расскажем.

Ну вот, сейчас Полина или Любочка все испортят. Наталья с сожалением вздохнула. Не каждый день удается так поразвлекаться. Как нынче говорят?.. Весь кайф поломают, да. Начнут объяснять…

Но Полинин брат сам не дал испортить развлечение.

— При чем тут коса до земли? — растерянно говорил он. — Зачем ее в кухонном комбайне молоть? И сок выжимать? И какой сок из косы? Даже если сто килограммов… Но сто килограммов — таких кос не бывает… И зачем ее под корень рубить? Вон какие у Веры-Нади косы роскошные! Не надо их обрезать, жалко же… Или это от волос аллергия? Тогда я не знаю, что делать. К врачу надо обратиться, вот что. Я же сразу сказал!

— Бэтээр, ты о чем? — с оттенком раздражения перебила его Полина. — Я совершенно ничего не поняла. Особенно про сок из косы и про врача. Ты не заболел, нет? Или просто шутишь так?

— Бэтээр, ты заболел, да? — всполошилась Любочка и потрогала ладошкой его лоб. — Нет, не горячий…Бэтээр, ты не болей, пожалуйста, а то что мы без тебя делать будем? У нас резиновый плащ большой, только на тебя как раз, а остальные утонут, даже тетя Наташа. Ведь невозможно работать, если по земле волочится, правильно?

Полинин брат дико посмотрел на всех, сказал: «Правильно», — и опять впал в ступор. Минутку Наталья с наслаждением любовалась этой картиной, потом сжалилась не так над ним, как над Полиной, которую очевидная мужицкая тупость брата расстраивала и злила, и объяснила на доступном мужику уровне:

— Аллергия у меня от крапивы, крапива у нас с той стороны дома, мы ее вырубим, перемелем в кухонном комбайне, выжмем сок, соком все вымоем головы, от крапивного сока волосы хорошо растут… Что еще? Остатки крапивы отдадим Анастасии Сергеевне, это живые витамины для цыплят и кроликов. Все.

— А! — Полинин брат оживел и заметно обрадовался. — Я понял! Крапиву буду рубить я. Это не женское дело.

— Любочка это и мела в виду, когда говорила о резиновом плаще вашего размера, — согласилась Наталья. — Если вы поможете, мы будем очень благодарны. Но перчаток вашего размера у нас нет, а с голыми руками на крапиву… Не знаю, я бы не решилась.

Полинин брат внимательно посмотрел на свои ладони, пожал плечами и самонадеянно заявил:

— Да такую шкуру никакая крапива не прокусит.

Любочка тоже внимательно посмотрела на его ладони, поцарапала их ногтем, согласно кивнула, но все-таки озабоченно спросила:

— А с другой стороны? Там мозолей нет.

Полинин брат заулыбался, чмокнул Любочку в макушку и легкомысленно ответил:

— А другую сторону я крапиве подставлять не буду. Завтрак закончен? Тогда мужчины убирают со стола, греют воду и моют посуду, а женщины ищут резиновый плащ моего размера и острый топор, готовят кухонный комбайн и ведро для крапивного сока, а также мудро и чутко руководят мужчинами, при этом не путаясь у них под ногами.

Полина первой вскочила из-за стола, снисходительно сказала:

— Ладно, я тебе помогу.

Было очень заметно, что она страшно довольна братом, но пытается это скрыть, а он доволен тем, что она им довольна, и скрывать это даже не думает. Смешные.

Вера-Надя тоже вскочили, подхватили Любочку и умчались выполнять указания Полининого брата. Наталья осталась сидеть, попивая холодный чай и тем самым демонстративно игнорируя его указания. Полина задумчиво постояла со стопкой грязных тарелок в руках, потом поставила тарелки на стол и деловито приказала брату:

— Ну, ты тут сам разберись. Я пойду пока воду поставлю греть.

И тоже умчалась.

Наталья вздохнула, выплеснула свой холодный чай в траву, поднялась и принялась сама собирать посуду. И Полинин брат поднялся, пошел вокруг стола, по пути тоже прихватывая всякие вилки и ложки, дошел до нее, остановился за спиной и как бы между прочим спросил:

— Ну, так когда мы поженимся-то?

Она резко обернулась, задев его стопкой посуды, которую держала в руках, крышка от кастрюли от удара свалилась с верха стопки — прямо ему на ногу, и, кажется, на ту самую, недавно уже травмированную разделочной доской.

— Сговорились вы с Пулькой, что ли, — проворчал Полинин брат и знакомо поджал ногу. — Или ты так отвечаешь на мое предложение? Так ты лучше словами, словами… У меня еще неделя на уговоры, если ты так каждый раз отвечать будешь, я через неделю инвалидность заработаю…