Прайд Ванини

– Львы узнают друг друга по запаху. Но если надолго остаться с другими львами… Запах изменится. Я всё ещё расту и постоянно внешне меняюсь, если так продолжится, мамы могут меня не узнать.

– Не говори так. Всё будет хорошо.

Но в глубине души Ванини тоже стала переживать. После такой долгой разлуки Аишу и правда могли не узнать. Тем не менее слова Ванини, казалось, успокоили Аишу:

– Спасибо тебе, сестра. И прости меня.

– За что ты извиняешься? Конечно, ты переживаешь о родных, я тебя прекрасно понимаю.

– Дело не в этом… Я чувствую, что стольким тебе обязана. Вы толком даже не знали меня, но позволили мне так нагло следовать за вами. Разве не так?

Казалось, после стольких дней укоров и холодных взглядов чужих львиц Аиша сама поверила в это. Ванини нежно обняла львёнка:

– Когда мы уйдём отсюда, ты больше не будешь так думать. Нам предстоит долгий путь, так что ни о чём не беспокойся и хорошенько отдохни, договорились?

– А-у-у-у!

В ночной тишине раздалась уже отточенная колыбельная Чамбо. Казалось, что сегодня его песня раздавалась особенно громко; возможно, даже Найла могла её услышать. Почему-то у Ванини было хорошее предчувствие. Её сердце забилось, как будто она вот-вот встретится с сестрой. Одна только мысль о том, что скоро они покинут холм, давала ей надежду.

Ванини легла на спину и погрузилась в глубокий сон. Лунный свет обволакивал холм и всю саванну.

10 Такова судьба самца

«Кха-ак! Кха-ак! Кха-а-а-ак!»

На колючей акации, вытянув шею, кричал малайский калао – птица с наполовину красным клювом. Возгласы калао всегда звучат так, будто он пытается что-то доказать окружающим, но никто в саванне не знал, о чём он толковал. Когда он волнуется, начинает кричать быстрее, но чем быстрее выкрикивает, тем больше начинает волноваться. Тогда он забывает, что изначально собирался сказать, и просто быстро выкрикивает что попало. Несмотря на свой горделивый внешний вид, калао – чувствительные и сострадательные птицы, они переживают за других, как за себя. Поэтому чуть что случится, калао начинает взволнованно кричать.

Порой его возгласы сигнализируют о чём-то срочном. Все прислушиваются к калао, даже не понимая смысла его слов. Ванини много скиталась и знала о предупреждениях калао, поэтому, чуть заслышав его возгласы сквозь сон, тут же проснулась. Чамбо тоже сразу поднялся.

Львицы Зиры проснулись, но лишь закатили глаза. Они раздражённо посмотрели на птицу и продолжили лежать. Для них крик калао казался всего лишь бессмысленной шумихой.

Но калао кричал не просто так. Он пытался сказать львам, что исчезла Аиша.

– Аиша! – воскликнула Ванини.

Птица принялась кричать ещё громче:

«Кха-ак! Кха-ак! Кха-а-а-ак!»

Ванини сбежала вниз по склону.

– Аиша! Аиша!

Чамбо последовал за подругой, громко окликая львёнка. Но Аиша исчезла. Чамбо поднялся по тропе и осмотрел всё вокруг холма. Ванини оглядела холм, но львёнка нигде не было. Ванини впервые подбежала к границе территории – шеффле́ре у ручья – и начала громко звать Аишу. Только тогда Ромаяни и Намаяни вскочили и помчались вниз.

– Что ты вытворяешь?!

– Зачем так орать?

Слова львиц привели Ванини в ярость. Она спрыгнула с дерева и закричала:

– Аиша пропала, вот зачем!

– И что с того? – холодно сказала Намаяни и оголила когти.

Ромаяни последовала примеру сестры.

– Что ты собираешься делать, если разозлишь прайд Бонги и ввяжешься в драку?

– Даже мы всегда осторожны здесь! Как ты, бродяга, смеешь повышать голос на нашей территории?

Чамбо быстро подбежал к Ванини и шагнул вперёд, чтобы успокоить львиц:

– Хорошо, мы поняли. Мы всё поняли. Теперь будем вести себя тихо. Не беспокойтесь об этом. Ванини, нам ведь не обязательно громко звать Аишу, чтобы найти её, верно?

– Обязательно! – воскликнула Ванини. – Аиша пропала!

Львицам это не понравилось:

– Р-р-р…

Ромаяни и Намаяни тут же оскалились, готовые напасть на Ванини.

Ванини тоже оголила когти, забыв о том, насколько сильны её соперницы. Чамбо оттолкнул Ванини в сторону и стал оправдываться:

– Успокойтесь, не нужно драки. Пожалуйста, поймите. Ванини, она… Давайте отойдём. Я вам всё объясню, хорошо?

Чамбо подтолкнул Ромаяни и Намаяни к холму, готовый кинуться им в лапы и молить о прощении. Львицы отошли в сторону, но продолжали злобно смотреть на Ванини. Они с лёгкостью могли одолеть Чамбо, но сделали вид, что сменили гнев на милость.

Объяснившись, Чамбо вернулся к Ванини и начал её отчитывать:

– Ты что, Найлой себя возомнила? Ты не в том положении, чтобы показывать свой характер! Да что с тобой делать… Я пойду попрошу прощения, а ты пока погуляй вокруг и возвращайся обратно. Надеюсь, они не сильно разозлились.

– Зачем ты собираешься возвращаться и извиняться? Какое это имеет отношение к нам?

– Нет, дело не в этом, я имею в виду…

– Здесь нет ни Найлы, ни Аиши! – Ванини не выдержала, она давно копила обиду на Чамбо. – Ах да, ты же теперь у нас лев Зиры. Ты хоть представляешь, как непросто было Аише с этими львицами? Ты хоть задумывался, каково было мне?

Чамбо пришёл в ярость: