Прах и безмолвие (сборник)

— Должно быть, это прекрасно — быть взрослым, — грустно произнес Шерман. — Взрослым настолько, чтоб не задумываться каждую минуту: то ли ты делаешь, хорошо ли поступаешь и все в таком роде.

— Возможно, ты прав. Должно быть, это прекрасно.

Глава 5

Отель «Хаймор» возник как небольшой пансион на тихой пригородной улочке. Постепенно он стал расширяться за счет домов по обе стороны от него — некогда величественных зданий эпохи короля Эдуарда. Когда обитатели особняков осознали грозящую им опасность, было уже поздно. Внезапно, чуть ли не за ночь, деревянные стены отеля были окрашены в ядовито-желтый цвет, и весь мир мог убедиться, что чудовище вышло из-под контроля! Лишь теперь частные домовладельцы ринулись продавать свою собственность. Но своей торопливостью и многочисленностью они вызвали то, чего больше всего опасались, — цены на жилье упали.

Когда-то пивной бар на углу улицы выталкивал отсюда своих голодных подвыпивших завсегдатаев подальше, на широкие проспекты с их забегаловками. Теперь же, когда вокруг «Хаймора» текли огромные потоки машин, а число домов, сдаваемых в аренду, все увеличивалось, когда дешевые бары с восточной кухней и видеосалоны окончательно лишили улицу ее возвышенного величественного облика, она превратилась в обычный коммерческий район с сомнительной репутацией.

Мистер Балдер ясно дал понять, что отнюдь не врожденное чувство гражданского долга заставило его позвонить в полицию, а страстное убеждение в праве хозяина получать то, что ему причитается.

— Он должен мне деньги за две недели проживания, — без конца повторял он. — Две недели! И о чем только думала эта идиотка кассирша! Я убью ее! Я просто убью ее!

Идиоткой кассиршей оказалась миссис Балдер, которая, очевидно, сочла мистера Понтинга очень привлекательным и надежным гостем.

Пока Сеймур снимал в комнате отпечатки пальцев, Паско, как и следовало ожидать, выслушал рассказ о постояльце. Спокойный человек, сдержанный, утверждал, что работает Коммерческим агентом в небольшой лондонской фирме, начинающей торговые операции здесь, на Севере. За все время ни одного визитера. Сделал пару звонков из отельного автомата, но самого его по телефону никто не спрашивал, лишь в минувшую пятницу ему три или четыре раза звонили после обеда, а вечером какой-то человек хотел видеть мистера Понтинга.

Возраст? Трудно сказать. Моложавый: между двадцатью и тридцатью годами или хорошо сохранившийся сорокалетний мужчина. Был тепло одет. Нет, вечер был, пожалуй, не холодный, но чувствовалось, что пойдет дождь. Волосы? Вроде светло-коричневые. Рост — что-то около среднего. Акцент не йоркширский. Пожалуй, южный, а может, чисто шотландский.

Слушать дальше Паско отказался. Появился Сеймур с несколькими наборами отпечатков пальцев. Балдер, который, очевидно, считал, что они должны обыскать карманы убитого и достать оттуда деньги, чтобы оплатить счета за проживание, проявлял нетерпение, и Паско пришлось холодно осведомиться как давно пожарные инспектировали его владения и когда полиция в Последний раз делала проверку его регистрационных книг.

Когда на обратном пути они пересекли границу Лидса и въехали на территорию Среднего Йоркшира, Паско охватило непривычное чувство возвращения домой.

«Господи, да никак я старею? — поразился он. — Скоро начну скучать по Дэлзиелу!»

В участке они сверили отпечатки пальцев; выяснилось, что некоторые из них, снятые в номере отеля «Хаймор», принадлежали убитому мужчине. Дэлзиел еще не вернулся с обеда в «Ротари-клуб», поэтому Паско, набросав донесение, кинул его толстяку на стол и отправился с Сеймуром в Трой-Хаус.

— До чего же загадочное дело, — обронил молодой констебль, когда они снова выехали за пределы города.

— Что в нем загадочного? — оживился Паско. У него были умеренные надежды на Сеймура.

— Ну, этот тип Понтелли говорит, что на самом деле он Хьюби, которого все считают погибшим на войне. А тут его и впрямь находит пуля, выпущенная из трофейного немецкого пистолета.

Паско вздохнул.

— И только-то? Если это высшее достижение твоей детективной мысли, отплясывай-ка лучше свои пасодобли.

Сеймура больно задела такая недоброжелательность. С тех пор как он перешел от диско к бальным танцам под умелым руководством Бернадетты Мак-Кристал, ему пришлось привыкать к шуточкам по поводу блесток на его носках и метров тюля, но Паско крайне редко присоединялся к этим неуклюжим остротам. Однако Сеймур был отходчив, и, когда они подъехали к Трой-Хаусу, он воскликнул:

— Смотрите! У них здесь лошади!

— Ослы, — поправил Паско. — А того осла с рогами зовут козой.

«Простите, что я осмеливаюсь дышать», — обиделся про себя Сеймур.

Дверь открылась прежде, чем Паско успел позвонить.

— Мистер Паско? — спросила женщина, стоявшая на пороге. — Мистер Теккерей сказал мне, что вы приедете.

— А вы, я полагаю, мисс Кич. Этот детектив — констебль Сеймур.

Мисс Кич протянула руку Паско, кивнула Сеймуру и повела их в дом.