Прах к праху

– Вы знаете, что мы разговаривали? – У Молли-сона вытянулось лицо. Потом он заметно расслабился. – О, Мириам. Конечно. Она сняла трубку. Я забыл. – Он снова сунул руки в карманы и поудобнее прислонился к стене, словно собирался надолго здесь задержаться. – Что я могу вам рассказать? – Он с бесхитростным видом переводил взгляд с Линли на Хейверс, как будто в том, что их встреча протекала в коридоре, не было ничего необычного.

– Мы можем войти в вашу квартиру? – спросил Линли.

– Это не очень-то удобно, – сказал Моллисон. – Мне бы хотелось уладить это дело здесь, если можно.

– Почему?

Он кивнул в сторону квартиры и сказал, понизив голос:

– Из-за моей жены, Эллисон. Мне бы не хотелось лишний раз ее волновать. Она на восьмом месяце и неважно себя чувствует. Все так зыбко.

– Она знала Кеннета Флеминга?

– Кена? Нет. Ну, разговаривала с ним, да. Они иногда болтали, если встречались на вечеринках и разных мероприятиях.

– Тогда, я полагаю, его смерть не произвела на нее шокового впечатления?

–Нет. Нет. Ничего подобного. – Моллисон улыбнулся и тихонько стукнулся головой о стену в порыве самоуничижения. – Я паникер, инспектор. Это наш первый. Мальчик. Не хочу никаких неожиданностей.

– Мы постараемся об этом не забыть, – любезно проговорил Линли. – И если ваша жена не располагает сведениями о смерти Флеминга, которыми хотела бы поделиться с нами, ей вообще нет необходимости оставаться в комнате.

Губы Моллисона дернулись, словно он хотел сказать что-то еще. Он оттолкнулся от стены.

– Ну что ж, ладно. Идемте. Но не забывайте о ее состоянии, хорошо?

Он провел их по коридору к третьей двери, за которой оказалась громадная комната с окнами в дубовых рамах и видом на реку.

– Элли? – позвал Моллисон, идя по березовым половицам к дивану и креслам, составлявшим уголок-гостиную. Одна стена в этой комнате представляла собой стеклянную дверь, за которой открывалась старинная дощатая пристань, на которую когда-то выгружали привезенные на склад товары. Он предложил полицейским сесть и снова окликнул жену.

– Я в спальне, – ответил женский голос. – Ты закончил с ними?

– Не совсем, – сказал Моллисон. – Закрой дверь, милая, чтобы мы тебя не беспокоили..

В ответ они услышали шаги, но вместо того, чтобы закрыться, Эллисон вошла в комнату с пачкой бумаг в руке, другой рукой она держалась за поясницу. Живот у нее был огромный, но вопреки словам мужа, больной она не казалась. Более того, ее, видимо, застали в разгар работы – очки сдвинуты на макушку, авторучка прицеплена к вырезу халата.

– Заканчивай свою сводку, – сказал муж. – Ты нам здесь не нужна. – И бросил встревоженный взгляд на Линли: – Не нужна?

Не успел Линли ответить, как Эллисон сказала:

– Чепуха, прекрати обращаться со мной как с больной, Гай. Очень бы тебя просила. – Она положила бумаги на стеклянный обеденный стол, размещавшийся между уголком-гостиной и кухней, сняла очки и отцепила ручку. – Хотите чего-нибудь? – спросила она у Линли и Хейверс. – Может быть, кофе?

– Элли. Господи! Ты же знаешь, что тебе нельзя… Она вздохнула.

– Сама я и не собиралась пить. Моллисон состроил гримасу:

– Извини, не хотел. Как же я буду рад, когда все закончится.

– Ты не одинок в своем желании. – И Эллисон повторила свой вопрос, обращаясь к Линли и Хейверс.

– Мне воды, пожалуйста, – сказала Хейверс.

– Мне – ничего, – ответил Линли.

– Гай?

Моллисон попросил пива и проследил за женой взглядом. Она вернулась с банкой «Хайнекена» и стаканом воды, в котором плавали два кусочка льда. Поставив напитки на кофейный столик, она опустилась в кресло. Линли и Хейверс сели на диван.

Не обращая внимания на пиво, которое он попросил, Моллисон остался стоять.

– Ты что-то раскраснелась, Элли. Душновато здесь, да?

– Все нормально. Я прекрасно себя чувствую. Все отлично. Пей свое пиво.

– Хорошо.

Но он не присоединился к ним, а присел на корточки рядом с открытой стеклянной дверью, где перед двумя пальмами в кадках стояла плетеная корзина. Моллисон достал из нее три крикетных мяча. Можно было подумать, он сейчас начнет ими жонглировать.

– Кто заменит Кена Флеминга в команде? – спросил Линли.

Моллисон мигнул:

– Это при условии, что Кена снова выбрали бы играть за Англию.

– А его не выбрали бы?

– Какое это имеет значение?

–В настоящий момент я не могу ответить на этот вопрос. – Линли припомнил дополнительные сведения, сообщенные ему Сент-Джеймсом. – Флеминг заменил парня по фамилии Рейкрофт, так? Это произошло как раз перед зимним туром? Два года назад?

– Рейкрофт сломал локоть.

– И Флеминг занял его место.

– Если вы настаиваете на такой формулировке.

– Больше Рейкрофт за Англию не играл.

– Он так и не восстановил форму. Он вообще больше не играет.

– Вы вместе учились в Хэрроу и Кембридже, не так ли? Вы с Рейкрофтом?

– Какое отношение к Флемингу имеет моя дружба с Рейкрофтом? Я знаю его с тринадцати лет. Мы вместе учились в школе. Вместе играли в крикет. Были шаферами на свадьбах друг у друга. Мы друзья.

– Если не ошибаюсь, вы выступали и в роли его защитника.