Прах к праху

– Когда он мог играть, да. Но теперь играть он не может, и я не выступаю за него. Точка. – Моллисон выпрямился, держа в одной руке два мяча, в другой – один. Добрых тридцать секунд он ловко жонглировал ими и из-за этой завесы сказал: – А что? Вы думаете, я избавился от Флеминга, чтобы вернуть Брента в английскую команду? Отвратительное предположение. Сейчас есть сотня игроков лучше Брента. Он это знает. И я это знаю. И те, кто набирает команду.

– Вы знали, что в среду вечером Флеминг собирался в Кент?

Он покачал головой, сосредоточившись на летающих в воздухе мячах.

– Насколько мне было известно, он собирался на отдых вместе с сыном.

– Он не говорил, что отменил поездку? Или перенес ее?

– Даже и речи не было. – Моллисон подался вперед и мяч упал у него за спиной. Приземлившись у самого края ковра цвета морской пены, покрывавшего пол в той части гостиной, где они сидели, мяч подкатился к сержанту Хейверс. Она подобрала его и аккуратно положила рядом с собой на диван.

По крайней мере, жена Моллисона все поняла.

– Сядь, Гай, – попросила она.

– Не могу, – ответил он с мальчишеской улыбкой. – Я завелся. Прорва энергии. Нужно дать ей выход.

– Что ты так нервничаешь? – спросила его жена. И с легким стоном изменив позу, повернулась к Линли. – Вечером в среду Гай был здесь, со мной, инспектор. Вы поэтому приехали поговорить с ним? Проверить его алиби? Если мы сразу же перейдем к фактам, то сможем разрешить все сомнения. – Она положила ладонь на живот, словно подчеркивая свое положение. – Я теперь плохо сплю. Так, дремлю, когда удается. Большую часть ночи я не спала. Гай был здесь. Если бы он уходил, я бы знала. И если каким-то чудом я бы проспала его отсутствие, ночной дежурный не проспал бы. Вы ведь уже видели ночного дежурного?

– Эллисон, ну что ты. – Моллисон наконец-то забросил мячи обратно в плетеную корзину, сел в кресло и открыл пиво. – Он не думает, что я убил Кена. Да и зачем мне? Я просто молол чушь.

– Из-за чего вы поссорились? – спросил Линли и не дожидаясь деланно недоуменных возражений Моллисона, продолжал: – Мириам Уайтлоу слышала начало вашего разговора с Флемингом. Она вспомила, что вы упомянули о ссоре, сказали что-то вроде: «Давай забудем о ссоре и все уладим».

– На прошлой неделе во время четырехдневного матча в «Лордзе» мы немного погорячились. Обстановка со счетом была напряженная. На третий день – мы были тогда на автостоянке – я позволил себе замечание в адрес одного из игроков-пакистанцев, имея в виду не конкретного человека, а игру в целом, но Кен посчитал это расизмом. Ну и покатилось.

– Они подрались, – спокойно уточнила Элли-сон. – Там же, на стоянке. Гаю досталось больше. Два ушиба ребер, синяк под глазом.

– Странно, что это не попало в газеты, – заметила Хейверс. – При наших-то таблоидах.

– Было поздно, – сказал Моллисон. – Рядом никого не было.

– Значит, вы были только вдвоем?

– Точно. – Моллисон глотнул пива.

– А после вы никому не сказали, что подрались с Флемингом? Почему?

– Потому что это было глупо. Мы слишком много выпили. Вели себя как два идиота. Нам совсем не хотелось, чтобы это стало известно.

– И потом вы с ним помирились?

– Не сразу. Но в среду я позвонил. Я понял, что его выберут в английскую сборную на это лето. Меня тоже. Как вы понимаете, нам не обязательно было пылать друг к другу любовью, чтобы нормально играть, когда приедут австралийцы, но надо хотя бьт спокойно общаться. Все началось с моего замечания. Так что я решил, что первым должен сделать и шаг к примирению.

– О чем еще вы говорили вечером в среду? Он поставил пиво на столик и, наклонившись вперед, сцепил руки между коленей:

– О предстоящих играх с австралийцами. О состоянии поля в «Овале», о наших игроках.

– И на протяжении этого разговора Флеминг ни разу не упомянул, что в тот вечер поедет в Кент?

– Ни разу.

– И о Габриэлле Пэттен не упоминал?

–О Габриэлле Пэттен? – Моллисон в замешательстве наклонил голову набок. – Нет. Габриэллу Пэттен он не упоминал. – Он пристально смотрел на Линли, и чрезмерная невозмутимость этого взгляда выдавала Моллисона.

– Вы ее знаете? – спросил Линли. Взгляд его остался твердым.

– Конечно. Она – жена Хью Пэттена. Он спонсирует нынешние летние матчи. Но вы уже, наверное, и сами докопались до этой информации,

– В настоящее время они с мужем живут раздельно. Вы об этом знаете?

Моллисон на мгновение скосил глаза в сторону жены, а затем снова уставился на Линли.

– Не знал. Печально слышать. У меня всегда было впечатление, что они с Хью без ума друг от друга.

– Вы часто с ними виделись?

– Временами тут. На вечеринках. Иногда на матчах. На зимних соревнованиях. Они довольно пристально следят за крикетом. Раз уж он спонсирует команду. – Моллисон залпом допил пиво и принялся большим пальцем делать вмятины на жестянке. – Есть еще? – спросил он у жены, а потом сказал: – Нет. Сиди. Я сам принесу. – Вскочил и ушел на кухню, где стал шарить в холодильнике, приговаривая: – Ты чего-нибудь хочешь, Эллисон? За ужином ты чуть поклевала, и все. Тут аппетитные куриные ножки. Хочешь, дорогая?