Прах земной [СИ]

Через минуту люди начали кашлять. Одного мужчину вырвало кровью, а у двух девушек, немногим старше меня, поднялся жар. Валентин глубоко дышал и старался сдерживать кашель, но тоже не мог долго терпеть. Вскоре без видимых на то причин свалились на пол двое мужчин-бандитов, охраняющих синий ящик. Когда у них проверили пульс, оказалось, что они мертвы.

– Утечка! – заорал высокий, плечистый мужчина в маске, отшатнувшись от ящика. Его сообщники заволновались и стали что-то кричать друг другу на незнакомом языке. А люди, сидящие в зале, на них даже глаз не поднимали, всё кашляли, кашляли… три минуты без перерыва кашляли.

Террористы, ругаясь и толкаясь, поднялись на второй этаж банка. Спустя секунду оттуда раздался грохот (будто здоровенный деревянный шкаф или что-то вроде того уронили), следом последовало несколько пистолетных выстрелов.

В этот же момент мне на колени упал Валентин. Лоб у мужчины был горячий, дыхание прерывистое, а зрачок сужен. За какие-то мгновения кожа его посинела, кое-где появились фиолетовые язвы и прозрачная липкая слизь.

От ужаса по спине пробежал холодок, а к горлу подкатил ком тошноты. Я отползла от телохранителя подальше, но врезалась в растерянную, напуганную женщину, у которой изо рта вываливались чёрные гнилые камешки, отдалённо напоминающие зубы, а из глаз катились крупные капли. Не то слёзы, не то кровь. Прям как у меня.

Поднявшись на ноги и спотыкаясь, я подбежала к выходу, навалилась на дверь и попыталась открыть её. Не получилось, заперто.

Посмотрев в окно, я тихо-тихо ахнула. На улице никого не было. Ни полицейских, ни толпы зевак, ни машин. Одни только фонари светили, разгоняя ночную тьму. Нас бросили?

Ноги подкосились, и встать я уже не могла. Единственное, что было мне доступно, это смотреть, как заживо съедаются неведомой заразой люди, как они меняются, теряя данный природой облик.

Пожилые, мужчины и женщины средних лет, подростки – все стонали, кричали, дыша, как рыбы, выброшенные во время шторма на берег, и выцарапывая себе глаза, чтобы не видеть тех ужасов, что с ними происходили.

Но их криков и стонов я не слышала, так как уши заложило от стука собственного, тяжелобьющегося сердца.

Я всё ждала, когда и моя кожа начнёт пузыриться, превращаясь в жуткого вида жижу, но зрение пропало быстрее, а ощупывать себя на наличие язв было страшно.

Хлюпнув носом, я разрыдалась от бессилия, страха и одиночества, заполнивших душу и мысли под завязку. И резко остановилась, когда чья-то холодная рука дотронулась до моей щеки, мокрой от слёз… то есть, от крови.

В голове всё ещё шумело, но голос… каким-то образом его голос я услышала.

– Тихо, не бойся. Это я.

Рич.

Взяв мелко дрожащую девушку на руки, я посмотрел на тёмно-синий ящик, оставленный террористами в центре зала, затем перевёл взгляд на мёртвых людей на полу и поморщился.

Вот, что происходит, когда оружие попадает в руки дилетантов. Много смертей – никакой выгоды, тошно смотреть на такую топорную работу…

– Не молчи, пожалуйста, – вцепившись крепко в моё плечо, прошептала Эля. Волосы её, как и лицо, были в крови, но не в слизи – верном признаке разложения и действии на организм отравляющего газа.

– Не буду. Только скажи, на какие темы с тобой можно разговаривать, чтобы ты опять не разревелась, – осторожно ступая по скользкому от чужих "останков" полу, попросил я Романову. Но заметив, как сжалась девушка от обычной вроде бы фразы, успокаивающе поцеловал её в висок. А на языке тотчас почувствовал лёгкий, металлический привкус. – А ты знаешь, что у тебя кровь изменилась?

– В смысле?

– Раньше она показывала мне твоё прошлое, а сейчас я дотрагиваюсь до неё и ничего не вижу, – забежав на второй этаж, я переступил через тело старого террориста с дырой от пули во лбу. Наверняка главарь не захотел сдаваться властям, а оттого и приказал своим подчинённым застрелиться.

Выйдя через дверь в конце коридора на балкон, я по пожарной лестнице спустился на небольшую площадку перед парадным входом в банк.

– Откуда ты знаешь, что кровь могла показывать моё прошлое? – напряжённо спросила Элена, надолго задумавшись, прежде чем задать мне этот вопрос.

– Ты сама об этом давным-давно говорила, – хмыкнул, вспомнив трясущуюся от страха девчонку, готовую в любой момент упасть в обморок, но стойко продолжающую что-то говорить мне "об обычной жизни обычных людей" и держащую в руках маленькое лезвие. – Так что, есть у тебя предположения, из-за чего твоя кровь могла измениться или нет?

– Да. Мне кажется, это из-за того, что я сама начала всё вспоминать и надобность в дополнительных "запоминалках" отпала…

– Ну, а что, вполне может быть, – согласился я, прислушиваясь к звукам города.

Скоро сюда приедут МЧС, нельзя, чтобы они нас заметили.

– Ты стоять вообще не можешь? – поинтересовался, открыв дверцу и усадив девушку в машину.

– Не могу, ноги одеревенели, – уныло кивнула светловолосая.

На подъезде к моему дому, она сильно раскашлялась, а потом, дрожащими руками закрыв лицо, неожиданно разревелась.

– Эль?