Практическая метафизика

В обществе с резким неравенством неизбежно существуют две противоположные тенденции: стремление правящих усилить свою власть, расширить свои социальные я-могу за счет управляемых, то есть закабалить их еще больше, и стремление низов отстоять свои социальные я-могу или даже расширить их, то есть освободиться от гнета. Во взаимной борьбе происходит постепенное нарастание усилий с обеих сторон, то есть возрастает энергия осуществления свободы. Временная победа любой из сторон приведет к тому, что часть энергии осуществления окажется избыточной, и произойдет нарушение динамического равновесия — назовем его нарушением первого рода, политическим.

Спокойное течение жизни во всех недемократических странах обычно сопровождается постепенным усилением верхов. Происходит это не только потому, что их волевой потенциал, врожденный уровень свободы воли, как правило, выше, но главным образом потому, что огромная часть энергии низов поглощается трудовой деятельностью; верхи же заняты исключительно захватом, расширением и укреплением власти, что и сводит на нет численное превосходство подвластных.

Но когда верхушка добивается успеха в этом направлении, то есть закрепощает крестьян, ограничивает права горожан, придает сложившемуся порядку твердость закона, она лишается самого главного: возможности ежедневного энергичного осуществления свободы. Для целей подобного закрепления дворянству повсюду приходилось отказаться и от внутренней борьбы, подчиниться монархическому абсолютизму. Энергия же осуществления, накопленная и в той, и в другой борьбе так велика, что она не может остаться неиспользованной, она должна быть поглощена. И раз внутренняя борьба не поглощает ее больше, внешняя борьба, то есть война, становится неизбежной. Процессы закрепощения крестьян и усиления монархической власти во всех странах Европы ХVII-ХVIII веков связаны с разгаром бесконечных войн. В большинстве своем эти войны оказываются малорезультативными, ибо высвобождающаяся энергия во всех странах относительно невелика, — это энергия незначительной части народа, правящего класса.

Совсем другое дело — войны, происходящие в результате революционных взрывов, вспыхивающие после победы нижних слоев.

Платон, размышляя об идеальном государстве, замечает следующее: "Начальствующим бог прежде всего и особенно повелевает, чтобы стражи ни в чем не были столь добрыми, и чтобы начальствующие ничего так усердно не блюли, как порождения, рассматривая, что примешано к душе каждого из них (то есть из новорожденных — И.Е.). Если такое порождение будет отчасти медное, отчасти железное, то никак не должны они иметь к нему снисхождения, но, воздавая надлежащую честь природе, должны отсылать его к мастеровым или к земледельцам; а кто, напротив, произошедши от этих последних, родился частию золотым, либо частию сребрянным, того с честию возводили бы или в стражи, или в помощники"⁷². Но история не делается по проектам философов (может быть, и к счастью), и образование дворянского сословия во всех государствах происходило по принципам диаметрально противоположным: все права или все бесправие определялись рождением, а не личными качествами человека.

К чему могло привести это отсутствие отбора? Только к тому, что поколение за поколением в дворянстве увеличивалось число людей "железного и медного порождения", то есть с низким врожденным уровнем свободы, которых никто не мог лишить дворянских прав, и наоборот, в среде третьего сословия накапливалось все больше людей огромной внутренней энергии, с высоким волевым потенциалом, для которых стеснение в политических правах было мучительным и нестерпимым. Оставаясь зажатыми в нижнем слое, эти люди служили тем горючим материалом, который постепенно разжигал инертную массу, заражал ее сознанием несправедливости своего положения, вселял надежду на возможность перемен. Постепенно распространяющееся брожение все более усиливало напряженность на границах социальных я-могу, энергия осуществления свободы в этом направлении все нарастала, и к тому моменту, когда революционный вал прорывал плотину, энергия эта бывала так велика, что высвобождение ее неминуемо приводило к широчайшей внешней экспансии.

Так, революция в Нидерландах превращает эту маленькую страну в начале ХVII века в мощную военно-морскую державу. В Англии Кромвель, казнив короля (1649), захватывает Ирландию, Шотландию, разбивает на море Голландию и усиливается так, что наводит ужас на весь мир, а победа "славной революции" в 1688 году дает возможность островному государству в течение нескольких десятилетий сделаться величайшей колониальной империей. Соединенные Штаты Америки, победив в войне за независимость (1783), стремительно за-хватывают половину материка. Французская революция 1789-го года высвободила энергию, достаточную для покорения почти всей Европы. Немецкая и русская революции XX века выплеснули на мир военную мощь такой силы, какой еще не знала история. И в наши дни главными очагами военной опасности остаются страны, пережившие революцию сравнительно недавно.